Хан – тридцать смертей

Жили-были два брата, старший и младший. Старший брат был злым и жестоким, а младший – хорошим и добрым. Старший брат только и делал, что деньги копил и родителям своим не помогал вовсе, а младший вместе с родителями жил и очень о них заботился. Вот какие это были разные братья!

Однажды вечером пошёл младший брат за дровами. Пришёл он на самую дальнюю гору, нарубил дров и стал собирать хворост. Вдруг видит: лежит на земле орех. Поднял его младший брат и в карман положил. «Отдам-ка я орех своему отцу, – думает, – очень уж он их любит».

Только он так подумал, глядь – рядом второй валяется, больше первого. Взял и его младший брат и тоже в карман положил, а сам приговаривает:

– Отдам-ка я его матери, и она ведь орехи любит. А может, здесь ещё есть?

Стал младший брат орехи искать. Нашёл ещё один, засунул поглубже в карман – решил брату отдать, – потом надел на плечи чиге и домой отправился.

А солнце уже за горы спряталось, темно в лесу стало, страшно. Идёт младший брат, торопится, по сторонам поглядывает: где-то тут ручей должен быть, а за тем ручьём – дорога, что к дому ведёт.

Шёл он, шёл, а ручья всё нет. Понял тогда младший брат, что заблудился. Сел он под дерево и стал думать, что дальше делать.

Вдруг видит: вдали огонёк горит, словно звёздочка золотая мерцает. Обрадовался младший брат, снял с плеч чиге, спрятал его получше и на огонёк пошёл.

Идёт, торопится, а огонёк всё не приближается, ровным светом горит. А кругом тьма кромешная, тигры рычат, шакалы воют. Страшно стало младшему брату, да делать нечего, назад не воротишься: далеко уж зашёл.

Вдруг расступились перед ним деревья-исполины, и вышел младший брат на поляну. Смотрит: на поляне дом стоит, а в доме огонёк светится.

– Эй, люди, – закричал младший брат, – як вам в гости пришёл! Прислушался – никто не отвечает, тихо вокруг. Вошёл младший брат в дом, огляделся по сторонам – никого в доме нет, а откуда-то свет льётся. Покачал он головой – вот чудеса-то! Выбрал себе местечко поудобнее, свернулся калачиком. «Посплю до утра», – думает. Закрыл он глаза покрепче, а заснуть не может: звери в горах рычат, ветер воет. Страшно!

Вдруг как задрожит старый дом, как заскрипят ветхие стены. И в ту же минуту погас в доме свет, темным-темно стало. Слышит младший брат топот – кто-то к дому идёт. Испугался он, нашёл ощупью лестницу, что на сеновал вела, залез наверх поскорее и в сено зарылся.

А топот всё громче и громче. Вот уж и голоса слышны стали. Младший брат затаился, даже глаза зажмурил. Вдруг услыхал он, как скрипнула дверь, открыл глаза и видит: ввалилась в дом орава чертей, один другого страшнее. Сели черти в кружок и принялись болтать, что на белом свете видели да как добрых людей морочили.

– Я, братцы, копыта вола к земле приклеил, – сказал первый чёрт. – Хозяин его погоняет, а он ни с места. Ха-ха-ха!

– А я рыбака одурачил, – сказал второй. – Он полную корзину рыбы наловил, а я всю рыбу по выкидывал и вместо неё камней набросал. Ох и злился же он, как домой пришёл. Хи-хи-хи!

Поболтали они, посмеялись, а потом самый старый чёрт говорит:

– Давайте, черти, в палочки играть. Вытащил он палочку и стал стучать ею об пол:

– Тук-тук, выходи, серебро, так-так, выходи, золото.

Тут все черти палочки повытаскивали и об пол стучать начали:

– Тук-тук, выходи, серебро, так-так, выходи, золото.

Барабанят черти по полу, а из всех щелей золотые да серебряные камешки выкатываются. Черти рады. Хохочут, песни поют, а потом взялись за руки и в пляс пустились – пляшут, копытами стучат.

Младший брат сидит себе на сеновале, на чертей смотрит. А сам голодный-преголодный, с утра ничего не ел. Вдруг вспомнил он про орехи, «Была не была, – думает, – съем я один орех. Расскажу потом брату всё, как было, простит он меня». Вынул он орех, что для брата припас, сунул за щеку да как хрустнет на весь дом! Перестали черти палочками стучать, переглянулись испуганно, а самый старый и говорит:

– Что это там трещит, черти? Уж не дом ли рушится?

Взял тогда младший брат второй орех, сунул за щеку… Трах!.. Перепугались черти до смерти.

– Бежим отсюда! – вопят. – Сейчас крыша обвалится! Всем нам тогда конец придёт.

Выскочили они из дому и наутёк пустились, только хвосты замелькали. А младший брат сидит на сеновале, хохочет: ну и глупый же народ эти черти! Нахохотался он вволю, слез с сеновала, собрал золотые да серебряные камешки и в сене спрятал. А утром отыскал большое дерево, где чиге оставил, все дрова из чиге по выкидывал, надел чиге на плечи и назад воротился. Разгрёб он сено, достал камешки, сложил их в чиге один к одному, сверху хворосту набросал и домой поспешил.

Подошёл младший брат к дому, заглянул в окно. Видит – мать сидит, подолом слёзы утирает:

– Где-то мой сыночек дорогой? Съели его небось голодные тигры.

– Что ты, мама? – закричал тогда младший брат. – Я жив-здоров. Посмотри-ка, что я принёс!

Зашёл он в дом, поставил на пол чиге, снял хворост, что сверху лежал, и в тот же миг словно солнце засияло: жёлтым огнём горят золотые камешки, белым – серебряные. Мать так и ахнула. А отец и спрашивает:

– Где ты такое богатство достал, сынок?

Рассказал младший брат обо всём, что с ним приключилось, сунул в карман один камешек, другие в сундук положил и отправился на базар. Продал он на базаре золотой камешек, накупил риса, мяса, сластей разных и домой воротился. Так и повелось с той поры: продаст младший брат камешек, купит всё, что надо, и живёт с отцом-матерью припеваючи. Прослышал обо всём старший брат, пришёл к младшему и давай орать:

– А ну говори, у кого украл камешки? Рассердился младший брат.

– Не крал я камешков, – говорит, – а взял их в старом доме, что в лесу стоит. Хочешь, дам тебе половину?

Забрал старший брат половину камешков, узнал, как старый дом найти, с тем и ушёл. Пришёл он домой, запрятал камешки в укромном месте и спать лёг. Да только не спится ему: зависть одолела. «Не хочу половины камешков, – думает. – Хочу, чтобы полный сундук золотых камешков был!»

Всю ночь напролёт не спал старший брат, а утром велел батракам полное чиге еды наложить. Надел он чиге на плечи и говорит жене:

– Жди меня завтра утром да скажи людям, чтобы встречать вышли. Принесу я полное чиге золотых и серебряных камешков. Буду тогда первым богачом в деревне.

Сказал он так и в горы пошёл. Пришёл на то месте, где брат орехи искал, вытащил всё, что слуги в чиге наложили, и стал есть. Ел-ел, пока икать не стал. Потом завалился под дерево и захрапел. Вот уж солнце село, а старший брат всё спит: не привык много ходить.

Наконец проснулся он, почесал в затылке. «Надо орехи искать», – думает. Принялся старший брат орехи искать, нашёл один.

– Это мне, – говорит.

Нашёл ещё один, подумал немного, махнул рукой и тоже съел.

Стал потом старший брат под деревом лазить, третий орех искать. Ищет-ищет, никак найти не может. А в лесу совсем темно стало. Испугался старший брат: ну как не найдёт он больше орехов, что тогда делать будет? Только он так подумал, видит: у самых ног третий орех лежит.

Схватил его старший брат, засунул поглубже в карман, сверху листочком прикрыл, чтоб не выпал, и в путь собрался. Хотел он было чиге под деревом спрятать, да передумал: вдруг украдёт кто? Надел чиге на плечи и к дому пошёл. Шёл-шёл, устал даже, вдруг видит: вдали огонёк горит, словно звёздочка золотая мерцает. Обрадовался старший брат: «Скоро полное чиге драгоценных камешков наберу». Подумал он так и ещё быстрее вперёд зашагал.

Наконец расступились перед ним деревья-исполины, и вышел старший брат на поляну. Смотрит: на поляне дом стоит, а в доме огонёк светится. Вошёл он в дом, огляделся – всё точь-в-точь, как брат говорил: никого в доме нет, а откуда-то свет льётся.

Залез старший брат на сеновал и стал чертей ждать. Вдруг как задрожит старый дом, как заскрипят ветхие стены, и в ту же минуту погас в доме свет, темным-темно стало. Ввалились в дом черти, сели в кружок и стали друг перед другом хвастаться, как добрых людей морочили.

А богачу не терпится: когда же они в палочки играть будут?

Наконец вынул самый старый чёрт палочку и давай ею об пол бить:

– Тук-тук, выходи, серебро, так-так, выходи, золото.

Тут все черти свои палочки повытаскивали:

– Тук-тук, выходи, серебро, так-так, выходи, золото.

Сунул старший брат поскорее орех за щеку да как хрустнет… Перестали черти палочками стучать, переглянулись. А самый старый и говорит:

– Опять кто-то наши камешки утащить хочет. А ну ищите его, черти!

Бросились черти дом обыскивать. Искали-искали, наконец до сеновала добрались. Разбросали они сено, а там человек сидит, от страха дрожит. Схватили его черти за шиворот и вниз спустили. Стал старший брат пощады просить. А черти хохочут:

– Попался, воришка! Ты зачем нас пугал? 3ачем камешки утащил? Разревелся старший брат:

– Это не я, это брат мой золотые камешки воровал!.. Усмехнулся старый чёрт:

– А ты сюда зачем пожаловал? Для чего на сеновал забрался да ещё чиге с собой прихватил?

Сели черти в кружок, стали думать, как жадину наказать.

– Надо его в свинью превратить, – говорит один чёрт.

– Надо его нищим сделать, – говорит другой. А самый молодой как захохочет:

– Знаю я, что надо делать! Сделаем ему, черти, большущий нос, пусть он с ним и живёт!

– Верно, верно! – обрадовались черти.

Схватились они за руки и давай вокруг старшего брата отплясывать. А старый чёрт вошёл в круг, ударил жадину по носу своей палочкой и сказал три раза:

– Расти, нос, в сто ча (Ча – мера длины, около 30 сантиметров), расти в тысячу!

И в тот же миг стал у старшего брата нос расти.

– Ой-ой-ой, – кричит старший брат, – погоди немного! Куда ты такой длинный растёшь?

А нос всё длиннее становится. Так и вырос в тысячу ча.

Черти от хохота по земле катаются, над старшим братом потешаются. Насмеялись они вволю, собрали свои камешки, сложили в мешки, взвалили мешки на плечи и в лесу скрылись.

Старший брат до самого утра по полу лазил, драгоценные камешки искал, да так ничего и не нашёл – только нос занозил. Воротился он домой, а у дома народу полным-полно: вся деревня вышла его встречать, всем хочется на золотые да серебряные камешки поглядеть.

Увидали люди старшего брата и давай хохотать: нос-то у него в тысячу ча вырос. Посмеялись они, посудачили и по домам разошлись.

А старший брат так и прожил всю свою жизнь с длинным носом. И поделом ему – в другой раз не жадничай!