Крестьяне и Река

Кукушка на суку печально куковала.

"Что, кумушка, ты так грустна? —

Ей с ветки ласково Голубка ворковала. —

Или о том, что миновала

У нас весна

И с ней любовь, спустилось солнце ниже,

И что к зиме мы стали ближе?"

"Как, бедной, мне не горевать? —

Кукушка говорит. — Будь ты сама судьею:

Любила счастливо я нынешней весною,

И, наконец, я стала мать;

Но дети, не хотят совсем меня и знать:

Такой ли чаяла от них я платы!

И не завидно ли, когда я погляжу,

Как увиваются вкруг матери утяты,

Как сыплют к курице дождем по зву цыпляты,

А я, как сирота, одним-одна сижу,

И что есть детская приветливость — не знаю".

"Бедняжка! о тебе сердечно я страдаю;

Меня бы нелюбовь детей могла убить,

Хотя пример такой не редок;

Скажи ж, так стало, ты уж вывела и деток?

Когда же ты гнездо успела свить?

Я этого и не видала:

Ты все порхала да летала".

"Вот вздор, чтоб столько красных дней

В гнезде я, сидя, растеряла:

Уж это было бы всего глупей!

Я яица всегда в чужие гнезды клала".

"Какой же хочешь ты и ласки от детей?" —

Ей Горлинка на то сказала.

Отцы и матери! вам басни сей урок.

Я рассказал ее не детям в извиненье:

К родителям в них непочтенье

И нелюбовь — всегда порок;

Но если выросли они в разлуке с вами

И вы их вверили наемничьим рукам,

Не вы ли виноваты сами,

Что в старости от них утехи мало вам?