Мамалдык

В одной деревне жила старуха-цыганка.

Оседло жила. Вместе с сыном своим век доживала. Жадной она была и с нечистой силой общалась. Не любила старуха, когда к ней в гости кто-то ходил, и лишь только вечер наступал, выходила она во двор. Встанет, заклинание пробормочет, а потом повернется вокруг себя и превращается в свинью. И всем, кто к ее дому идет, начинает эта свинья под ноги бросаться. Собьет на землю и катается. Так всех от своего дома и отвадила.

А сын у старухи красавец был. Не знал он про колдовство своей матери, а та ему ничего о себе не рассказывала. Вырос парень и познакомился с хорошей цыганкой. Полюбили они друг друга. Как узнала старуха про это, недоброе затаила. Как-то раз захотелось девушке жениха своего проведать.

Только к его дому подошла, а навстречу ей свинья выскакивает, под ноги бросается, проходу не дает. Сбила девушку с ног и чуть до смерти не укатала, еле та отбилась и убежала. Прибежала цыганка к братьям своим да все рассказала, как было дело.

– Эй, сестричка ты наша, плохо твое дело, не иначе как ведьма – мать твоего жениха. Не следует тебе за него замуж идти.

– Что вы, братья мои дорогие, люблю я его пуще жизни.

– Хорошо, сестрица, мы попробуем горю твоему помочь.

А на следующий день пришел сын ведьмы свататься. А братья невесты ему с порога и говорят:

– Вот что, морэ, знаем мы, что любите вы друг друга, да отдать сестру свою за тебя мы не можем.

– Что такое? – спрашивает цыган. – Чем я вам нехорош?

– Всем ты хорош, да только в твой дом мы сестру свою не отдадим.

– Может быть, вы чего-то боитесь, так скажите прямо, в чем дело.

– Ладно, брат, нравишься ты нам, и мы тебе все скажем.

Ходят разговоры по деревне, что мать твоя с нечистой силой общается, а тут и невеста твоя, сестра наша, сама в этом убедилась.

И рассказали братья, как дело было.

– Быть этого не может! Что вы на мою мать напраслину возводите?

– Как знаешь, брат, а только мы сестру в твой дом не отдадим.

– Хорошо, сделаем так, – сказал цыган братьям, – если правда, что моя мать – ведьма, я ее сам убью! А если это навет, то вы у нее в ногах валяться будете, прощения вымаливать.

На том и порешили. К вечеру цыган с братьями своей невесты пошли к кузнице, взяли там железные прутья, раскалили их докрасна и к дому ведьмы отправились, А навстречу им свинья выбегает да под ноги бросается.

И бросается она под ноги только к братьям, а самого цыгана не трогает.

Как принялись братья лупить свинью раскаленными прутьями, она как завизжит и сгинула сразу.

Входят цыгане в дом, а на печке лежит старуха и охает, стонет, вся тряпками обмотана.

– Что с тобой случилось, мать? Дай я развяжу тряпки и посмотрю.

– Приболела я что-то, сынок, неможется мне. Сама вылечусь, спасибо тебе за заботу.

– Все-таки, мать, дай я посмотрю, что с тобой, может, тебя к лекарю надо сводить? – сказал опять цыган и только хотел было развязать тряпки, как ведьма вскочила и руками замахала:

– Не смей подходить!

– Чего это ты боишься, мать? Или скрываешь от меня что-то?

– Не твое это дело, сынок, – сказала ведьма и отвернулась.

– Ты не забыл про наш уговор, – напомнили братья цыгану, – смотри не видать тебе невесты.

Подошел цыган к матери, рванул за тряпки и скинул их.

Глядит, а мать вся железными прутьями исполосована. Схватился цыган за ружье.

– Значит, правду люди о тебе говорили?! Значит, ведьма ты! – прокричал цыган и нажал курок. Выстрелило ружье, рассеялся дым, а ведьма стоит как ни в чем не бывало и головой покачивает:

– Эх, сынок, долго я скрывала от тебя свою тайну, да делать нечего – узнал ты. Вижу, не будет тебе счастья в жизни, покуда я жива. Так слушай: здесь ты не сможешь меня убить, но есть место заколдованное в нашем лесу, у столетнего дуба. Там я теряю свою колдовскую силу. Веди меня туда и там убей!

Привел цыган мать к дубу, выстрелил, а когда дым рассеялся, то увидел он, что сгинула старуха.