Морганы на острове Уэссан

В давние-давние времена стояла на одном из холмов Гаскони маленькая деревушка Сен-Грамэр, названная так в честь святого Грамэра. Каждый год весело справляли крестьяне день своего «покровителя». Да и в самом деле: почему бы лишний раз не повеселиться? Еще за неделю до праздника начинали убирать прихожане свою захудалую церквушку: мыли, скребли, чистили и украшали ее гирляндами бумажных цветов.

И вот однажды, вытирая пыль, задел пономарь статую святого Грамэра и отбил ей случайно руку. Что тут делать? Решили тогда кюре и пономарь снять статую, спрятать ее на краю деревни у бобового поля, а в день праздника поставить в церкви вместо статуи деревенского кузнеца, похожего как две капли воды на святого Грамэра.

За десять золотых экю согласился кузнец забраться в нишу, где находилась обычно статуя святого, и простоять, не шелохнувшись, всю утреннюю службу.

Утром набилось в церквушку тьма-тьмущая народу. Стоит кузнец в нише, не шелохнется. Но, как на беду, угостился он утром медом, а губы-то забыл вытереть. И вот, откуда ни возьмись, подлетела к нему муха: вьется, жужжит, кусает — ну просто сил нет! Стал тогда кузнец потихоньку губами шевелить, чтоб отогнать настырную муху.

Может, этого никто бы и не заметил, не будь среди прихожан одной старенькой бабушки с внучкой. Бабушка-то подслеповата была, а внучка сразу заприметила, что шевелит почему-то губами святой Грамэр. Удивилась она несказанно да и толкает бабушку локтем:

— Бабушка, а бабушка! Гляди, святой-то губами шлепает!

— Помолчи, глупенькая! Сама не знаешь, что языком мелешь,- зашикала на нее бабушка.

Замолчала внучка, однако по-прежнему глаз со святого не сводила… Так и есть: шевелит губами святой!

— Глянь, бабушка… — зашептала она снова.- Ведь и впрямь шлепает он губами…

На этот раз ничего не сказала старушка, а только пригляделась к святому попристальнее. И вдруг показалось ей, будто и впрямь шевелятся у него губы.

— Свят, свят!.. Уж не мерещится ли мне, старой? Дай-ка уколю я его в ногу иголкой…

Подошла она к «Грамэру» поближе, да как кольнет его иголкой! Взвыл тут кузнец от боли, выпрыгнул из ниши и, пробившись сквозь толпу, помчался домой во всем святом облачении. Увидали прихожане такое удивительное чудо и застыли с раскрытыми ртами: был святой, да сплыл!

А когда очнулись, принялись они перешептываться, переглядываться и перемигиваться. Ну, а что же кюре? Поначалу-то он растерялся, поняв, что не удалась его проделка, и даже рассердился не на шутку. Но сердись не сердись, а выход-то искать надо. И что вы думаете? Все-таки нашел он выход, хитрец!

Оглядел он взволнованных прихожан, прищурился и обрушил на их головы громы небесные. Вспомнил он все их грехи и прегрешения за целые десять лет и объяснил, что убежал святой Грамэр из-за богомерзких их поступков. Притихли тут крестьяне, а кюре и говорит:

— Пропадем мы без его помощи, ежели покинет он нас. Поэтому идемте, братья, его разыскивать, а разыскав, упросим вернуться.

— Идемте, идемте!..- зашумели прихожане и кинулись к двери.

Но тут вскинул кюре вверх руки и крикнул во весь голос:

— Где же найдем мы тебя, святой Грамэр?

И в ответ послышался певучий тенорок пономаря, притаившегося за алтарем:

— На бобовом поле ищите меня! На бобовом поле!

Бросились прихожане на бобовое поле и в самом деле нашли там статую святого, но, увы, с отбитой рукой.

— А рука-то его куда делась? — робко спросил у кюре какой-то крестьянин.

Посмотрел кюре на крестьянина строго:

— Ну и глуп же ты, братец! — говорит.- Ведь не просто он ушел от нас, а побежал с другими святыми драться, чтоб отстоять вас, грешных, от их нападок. Вот и отбили ему в драке руку. Понятно?..

Что спорить, только глупому это непонятно.