Нет козы с орехами

В одном из городов старинных,

В средневековые года

Огню предание невинных,

Что б очищалася душа,

Сулило строго наказанье

За всевозможные грехи.

Об этом данное сказанье,

Пришедшее из старины.

– Бабуля, – молвила девчушка,

Скрывая от кострища взгляд, —

А невиновен коли?

                 – Душка,

Убийца он.

                 — Лет сто назад… –

Мужчина молвил гласом ровным,

Погладив волосы её, —

Была девица невиновна…

Ах, как же было, то давно.

Девчушка бегала босая,

Никто не ведал, чья она,

По возрасту ещё малая,

Ютилась с краюшка села.

В селе жила одна колдунья,

Что прибрала дитя себе.

И вот, та самая ведунья

В лесу гуляла по весне,

Ища какие-то там травы,

Когда снега ушли водой,

Где возле брода переправы,

С богиней встретилась самой.

– Девичества богиня Леля.

– Ты приютила мою дочь.

Твой дар, хранящийся до селя,

В дальнейшем должен ей помочь.

Цветок прекрасный возродится

Однажды в брошенном пруду.

Чрез горе, что должно случиться,

Ты принеси его к огню.

– Как звать мне дочь твою родную?

– Её я Лилией зову.

Не ведал мир красу такую,

Как и не ведал доброту.

Колдунья рассказала Лиле,

Что повстречала её мать.

Смеялись люди и шутили,

Когда пыталась рассказать

Девчушка о своём рожденье.

Глотая глупость их обид,

Она пустилась в умиренье,

Где не испытывала стыд.

В лесу гуляя ежеденно,

Общалась с древами, зверьём,

Со временем обыкновенно

Под вечер возвращалась в дом.

Прекрасней делалась с годами.

Пред ней цветы теряли лик,

Трава не мялась под ногами,

Зверьё не издавало крик,

Игрался ветерок с листвою,

Бросало солнце нежный свет.

Она пленила красотою

В свои семнадцать полных лет.

Сын попадьи бродил по лесу.

Услышав красочный мотив,

Он выглянул из интереса,

Узреть, чей пения разлив.

Увидел Лилю на поляне,

Лисёнок бегал перед ней.

Забывши об отцовском сане,

Находкой был сражён своей.

Так проведя в лесу до ночи,

Смотря на действия её,

Не смог свести с красы той очи.

Когда же стало в край темно

И Лилия пропала с вида,

Пошёл расстроенным домой.

Она не будет им забыта,

Он видит облик пред собой.

Закралися в душе сомненья

У попадьи, что сын её

Сбегает в лес, без сожаленья

Всё тратя время там своё.

Под вечер воспрашала сына:

– Как песнопения твои?

Молчит сын, в памяти картина,

Где Лилии лица черты.

И мать прикрикнула:

                                – В чём дело?

Ты что, не слушаешь меня?

Сын повернулся к ней несмело:

– Прости, мать, не слыхал тебя.

Я в край устал. Хочу покоя.

Сын в комнату пошёл свою,

А попадья неловко стоя,

Сказала мужу своему:

– Твой сын взрослеет. Очень скоро

Примерит сан церковный он.

– Поедет обучаться в город… 

– Я-то к тому, что он влюблён.

– В кого?

              – Мне это неизвестно.

– По-моему, несёшь ты бред.

– Я это чувствую телесно,

Подсказывает опыт лет.

– Нести не стоит небылицы.

Умолкла сразу попадья,

Ведь мужа властного боится,

Не смеет причитать она,

Но на уме своём осталась.

Узнать решила всё про ту,

Что её чаду повстречалась.

По роду вровень ли ему?

И вот уж в кузницу градскую

Явилась утром попадья.

Так к кузнецу, почти вплотную

Прижавшись, молвила она.

– Давно, крепка с тобою дружба.

Есть дело тайное кузнец.

Дай сына сослужить мне службу.

– Младшого?

                    – Что, как мой, юнец.

– Серёжа мне помощник в деле,

Он держит пламя, нужный жар.

– Мне дней на пять всего.

                                       – Неделя.

Один работать я чай стар.

– Так у тебя четыре сына?

– Два старших тронулись на юг.

– Антоша?

                – Хрупок, как осина.

Огонь не стерпит юных рук.

Ты просишь у меня Серёжу,

А без него чай мне никак.

– Я облегчу страданий ношу.

Коль скажешь, мехом или как?

– Оставь себе меха. В них беды.

Бери Серёжу на пять дней.

Пока начало только лета…

А что за тайности затей?

– Мой, видно, спутался с девчиной.

Хочу узнать я всё о ней.

От рода, кажется, сомнимой.

Сердечки чуют матерей.

– А есть у ней хотя бы имя?

– Должно быть есть. Не знамо то.

– Их близость знать недопустима.

– С закатом сына твоего

Желаю видеть на задворе.

Ушла из кузни попадья,

Предупредив о договоре

В молчанье полном кузнеца.

Сын попадьи вот в это время

Вновь любовался красотой

Тайком, неся любовь, как бремя,

Взвалённое самим собой.

Вновь рядом с Лилией лисёнок

Играет, бегая вокруг,

Запрыгнет на руки, чертёнок.

– Он чует ласку нежных рук, –

Проговорил с досадой парень. —

Ему-то точно повезло.

Каким вниманием одарен…

Иль рядом или ничего.

Я всё отдам и даже душу

За взгляд, улыбку для меня,

Касанье… быть её лишь мужем…

Совсем неважно кто она.

Закат. И на задворках двое

Ведут тихонько разговор.

— Ох, не найти теперь покоя. —

Сказала попадья. — Как вздор…

Серёженька, к тебе есть дело.

Следить, куда уходит сын.

Ты парень умный очень, смелый,

Не сблудишься в лесу один.

— Я разузнаю.

                      — Что ж, так с Богом.

Молиться буду за тебя.

Пять дней всего.

                          — Я с этим сроком

Управлюсь.

                  — Ну, ступай, дитя.

С рассветом начал свою слежку

Сергей за сыном попадьи,

Таясь кустами, вперебежку,

То, прячась за раздоль травы.

И так же голосок красивый

Раскрыть заставил, не со зла.

— Откуда пения разливы? —

Спросил у отрока попа.

— Ты тихо. Глянь, она прекрасна.

Смотри, как искренны черты.

— А что мы тут сидим напрасно?

— Она же ангел воплоти…

— Артём, ; спросил его Серёжа. —

Ведь ты сын нашего попа?

— И что?

             — Подумал я негоже,

Безродна девка.

                        — Хороша.

Мне с этого вполне достаток,

Пусть не видать и сана мне.

Пусть рок сулит не слишком гладок…

Я покоряюсь красоте.

Закончен день. Сергей с докладом

Солгал о виденом в лесу.

Как смог, под очень тяжким взглядом,

Плести такую чепуху?

— Стоял смиренно на коленях,

Читал молитву…

                          — Еретик.

— В лесу ведь это чай не с сенях?

— Есть Божий дом.

                            Сергей паник.

— Быть может крест аль место свято?

— Узнаешь завтра поточней

Про место… Святостью богато?

К себе домой побрёл Сергей.

Всю ночь, не закрывая взора,

Ворочался сын кузнеца:

«Поддался сглазу, оговору…

Прекрасней всех она… одна».

На утро прямиком к лесочку

Серёжу ноги принесли

В то место, где богини дочка

Гуляет каждый день в тиши.

Артём сидел, как и обычно,

Когда явился новый друг.

— Оттуда явится, привычно. —

Сказал Артём Серёже.

                                  — Вдруг

Случилось что?

                        — Нет в этом толка.

— В чём?

              — В подозрениях твоих.

— Артём, ты знаешь её долго?

— Как будто двести лет земных.

Она красивей всех на свете,

Она собой несёт покой.

Забыл о Божьем я завете,

Как свидел лик её… святой…

В миг Лилия прошла поляну,

К пруду направилась она.

Лисёнок бегал неустанно,

Увидев девушку, а та

Сняла с себя простое платье,

Оставшись полностью нагой.

Артём сдавил рукой распятье,

Что на груди носил с собой.

Сергей стоял в оцепененье,

Не отводя взгляд от неё:

— О, Боже, это как знаменье

Благодарю тебя за всё.

Купалась Лилия спокойно

Не зная, что за ней следят,

Бесстыдно так и недостойно,

Не смея отвести свой взгляд.

Промчался быстро день и  вторый,

Прошёл и третий — средний  день,

Четвёртый тоже вышел скорый.

Уж длинная исчезла тень,

Когда стояли возле дома

Фигуры, кроясь в темноте.

Серёжа с матерью Артёма

Шептались о последнем дне:

— Окончилась, почти, неделя.

— Да… знаю, матушка, о том.

— Я вижу, ты не пустомеля,

Молюсь о здравие твоём.

Закрою дома завтра сына,

Что б рассмотреть ты смог вблизи.

Так, обрисуешь мне картину,

Когда вернёшься. Уходи.

На утро тучи серой мглою

Скрывали солнца ясный свет,

Как будто чувствуя, бедою

Явился день, за много лет.

Артём проснулся так же рано,

Мать призвала его к себе:

— Молись сегодня неустанно,

Возложен знак на алтаре.

Ты, вопреки годам и знанью,

Примеришь рясу на себя.

Гордиться должен этой данью.

— Мать, не готов покамест я.

— Об этом Господу известно.

Погода, видишь, подвела.

— А к одеянию уместно?

Что за знамение? Вчера

Я понял, не служить мне Богу,

Хочу остаться я мирским,

Подвластным быть другому року.

— Что ты несёшь такое, сын?

— В лесу я повстречал девицу,

Такой небесной красоты,

Что в ночи все привычно снится.

Её не сменят мне псалмы.

Пощёчина прожгла не болью.

Обидный матери удар,

Удар, что нанесён любовью,

Явился сыну, как кошмар.

Артём бежал с отцова дома

С надеждой повстречаться с ней,

Сказать, что будет по-другому,

Просить совместных много дней.

«Нет, не останусь я в сторонке.

Должны быть с нею вместе мы».

Увидел, как она лисёнка,

Прижала крепко так к груди.

Зверёк пищал. И капли крови

Стекали по её рукам.

Артём нахмурил злобно брови.

— Любовь, помеха всем делам?

— Кому помеха?

                        — Мне известно.

Артём утёр с щеки слезу.

— Прости. Мне жутко интересно,

Сергей сбежал или в лесу?

Вопрос остался без ответа.

Артём бежал чрез рост ветвей,

Не разбирая троп, как где-то

Вдруг появился сам Сергей.

И нож вонзился сходу в тело.

— Твоим ножом, — сказал Артём. —

Я бью тебя. И так же смело,

Как ты ей в сердце.

                             Рухнул он.

Артём вернулся в дом разбитый,

Закрылся в комнате своей,

Шептал:

            — Серёжа мной убитый,

Отправился он в мир теней.

Смывая кровь в пруду забытом,

Роняя слёзы в зелень вод,

Не знала Лилия, что с бытом

Расстаться предстоит вот-вот.

Развились быстротой событья

И не минуло трёх часов,

Как девушку почти в забытье

Закрыли под дверной засов.

Летели неустанно слухи,

Несла без устали молва:

«Попович из-за молодухи

Зарезал сына кузнеца».

Сей случай, в миг один, без края

Подробно в мелочах зарос,

А инквизиция святая

Артёма начала допрос,

Без пыток и оков тяжёлых.

Священник с каменным лицом

И в рясе чёрною до пола

Сказал, поправив капюшон:

— Так как, сын мой, всё было дело?

 

Артём не отводил взгляд свой

От свечки.

                 — Что она хотела?

Опять молчишь. Что ж Бог с тобой.

Пока что шли суда разборы,

Всё крепче буйствовал народ,

Всё крепче становились споры

И не яснел небесный свод.

Зато яснел итог плачевный.

— Пусть заберёт святой костёр,

Очистит грех её душевный… —

Прилюдно читан приговор.

Прошли недели с дня расплаты.

Дурной с Артёма сняли сглаз,

Но будто не давали латы

И ни одна не шла из ряс.

— Ты урождённый жить во святи

И будет проклят клок земли,

Коль руки ей пойдут во пяти.

— За плугом точно не пойти.

— Тут не в земле, Артемий, дело.

— Не проклят я… В неё влюблён.

И утверждаю это смело.

— Очищен хочешь быть огнём?

— Увидеть, вымолвить два слова

Наедине, позвольте ей.

— И отречёшься?

                         — Уговора

В остатке не нарушу дней.

И ход, и погреб слишком серы.

— Без сил она вон там лежит.

Ей пытки были полной меры.

Как только дышит?

                             — Страшный вид…

Артём сел, прислонившись к стенке,

Прижав её к своей груди.

— За что же, изверги, в подземки?

— Ничто не ведают они.

— Я виноватый… виноватый…

Мечтал я только о тебе

И как придут однажды сваты,

Как обвенчаемся к зиме…

— Пришла зима?

                        — Жаль сил уж нету.

Я там, а ты томишься тут.

Как звать тебя, сравненье свету?

— С рожденья Лилией зовут.

— Я смерть готов принять достойно.

Костёр, пусть будет мне костёр.

— Не надо так. 

                      — Мне неспокойно.

— Пока со светом дружит взор,

Найди кормилицу земную,

Что занималася со мной.

Она же в пору золотую

Должна цветок найти чудной…

Ведь это ты убил Сергея…

— Что не признала ты меня?

— С допросов прежних уж не смею

Я различить ни ночь, ни дня.

— Тебя клеймили слепотою?

Вот почему не видишь ты,

Что осень златою порою

Ушла, сейчас пора зимы.

На улице давно снежинки

Прекрасно, вбеспоряд кружат…

Он стёр с лица её слезинки.

Вошёл конвой, вести назад.

Артём солгал о хладных чувствах.

«Я не смогу спасти её

От их безумия, кощунства,

Пока что заперт, ни за что».

На днях он вышел на свободу,

После крапления водой,

Очистке годной по их роду

И песнопений к Пресвятой.

Снежинок скрежет под ногами

Сопровождал его в пути.

Светило так за облаками

И провело все эти дни

С того ужасного плененья

Не показавшись ни на миг.

Сколь сильным было сожаленье,

Артём главой совсем паник.

Он в мыслях ненавидел небо,

В слух проклинал иных людей.

«Не уж-то все настолько слепы?

Нет и не будет чище ей».

Добрёл попович к краю града,

Зашёл в склонённый старый дом,

Где Лили мачеха так рада

Была, когда явился он.

Она лежала на постели.

В воде на тумбе жил цветок.

— Наказ богини грозной Лели

Не даст исполнить жизни срок.

— Как Лилия найдёт спасенье

И чем я ей могу помочь?

— Я не имею в этом мненья…

Они богине Лели дочь.

— Цветок не видел в таком стиле.

— Я сорвала его в пруду,

Где кровь лисы и слёзы Лили

В рожденье помогли цветку.

Снеси на площадь в день ухода.

Артём забрал цветок у ней.

«Она не может иметь рода…

Богам нет равных средь людей».

На первый день начала года

Открыло солнышко лик свой.

Прекрасной выдалась погода.

Чистейшим града был покрой.

К столбу привязанная Лиля,

Открыть слепых боялась глаз.

— Откуда зверская в вас сила? —

Артёма разразился глас.

Огонь пылал ещё сильнее,

Когда он рвался средь людей,

Сжимались люди лишь плотнее

И не пускали его к ней.

Артём приблизился вплотную,

Когда огонь девицу скрыл.

— Посмели вы убить такую… —

Промолвил из последних сил,

Достал цветок, встал на колени.

Оцепенела вдруг толпа.

Ступила с пламени-горенья

Богини дочка. Подошла

И подняла с колен Артёма,

А он ей протянул цветок.

— Вы не горюйте, я уж дома,

Окончен мой земельный срок.

Прощаю вам, что так жестоки,

Дарую чистоту цветам.

Поцеловала парня в щёку

И устремилась к облакам.

Известно, что сменилось имя

Артёма, видели потом,

В бескрайних льдах, в песках пустыни,

В горах, в болотах… Суть не в том.

Есть так же слух, что инквизиций 

Возглавил он священный суд,

Не ради собственных амбиций

Взвалил столь очень тяжкий труд.

Клеймили лилией за дело

Распутной женщине плечо,

Что бы забыть не смело тело

О том, что чистым рождено.

Костры горели крайне редко,

От пыток отошли совсем,

Воров вора искала метка…

Прошло ещё немало смен.

Сместили и начало года

От дня восхода к облакам

И стала даровать природа

Цветы прекрасные прудам.

Мужчина в чёрной, пыльной рясе

Девчушке протянул цветок,

Свой путь направил восвояси,

Тянуть судьбою данный рок.