Тень

Я уже говорил вам про закон гостеприимства в старину. В давным-давно прошедшие времена, – а это и в самом деле было давненько, – когда знаменитый шутник Рафтери держал в благоговейном страхе весь Коннахт, потребовался незаурядный женский ум, чтобы обойти нерушимый закон гостеприимства. Этой женщине удалось без единого упрека и безнаказанно выставить из своего дома столь необыкновенного музыканта, сочетавшего к тому же в себе ум и независимость истинного поэта.

Как и многие его предшественники-поэты, Рафтери частенько злоупотреблял своими привилегиями, чересчур даже, а в особенности, когда заигрывал со своей второй возлюбленной – бутылкой.

Однажды он остановился на ночлег в хижине у бедной вдовы. И так-то она спины не разгибала и сердце свое надрывала в заботах о целой куче голодных ребятишек, а тут еще музыкант этот живет себе целых тринадцать недель! И тащи ему все, и угождай, и прислуживай. Наконец стало ясно, что сей великий человек не намерен убираться из дома, пока его не вынесут оттуда на катафалке.

Соседки, которые считали себя поумнее вдовы, советовали ей нарушить старинный обычай и вышвырнуть старичка вон. Но она только головой покачала в ответ на такое позорное предложение и продолжала терпеливо сносить все невзгоды.

Так тянулось до сенокоса, когда косари на лугах ждут подмоги от своих хозяек. Среди тысячи домашних дел женщина должна еще ухитриться заготовить им свясла – копны вязать. И для этого в углу кухни им оставляют охапку соломы – вить из нее веревки.

Вдова позвала на помощь Рафтери, – до сих пор его не просили даже палец о палец ударить, – и велела ему взять веретешко и крутить. Она подает ему из охапки понемногу соломы, а он вьет веревку.

Но ведь вам известно, что когда вьешь веревку, то шаг за шагом пятишься назад от соломы, которая так и бежит сквозь пальцы. Веревка становится все длиннее, а вы отступаете все дальше и дальше.

Так Рафтери и пятился, – веревка тянулась, а он пятился, – сначала от очага, у которого стояла вдова, подавая ему солому, а потом и за порог, на свежий воздух, в широкий божий мир, из которого он целых тринадцать блаженных недель был добровольным изгнанником. И тут он услышал, как захлопнулась и защелкнулась дверь, через которую он только что вышел сам, никто его не выпроваживал, не выставлял и не выгонял.

Вот как удалось женскому уму без промаха обойти семью семьдесят раз священный закон ирландского гостеприимства и выставить за дверь самого великого Рафтери.

В старину говорили:

Когда хочешь подарить штаны, не срезай пуговиц.