Три счастливца

Про лису и журавля

Всем известная лиса,

Гордость леса и краса,

Подружилась с журавлём,

И души не чает в нём.

Как-то утренней порой,

Перед ним лиса юлой:

— Приходи в мой дом, дружок,

Накормлю тебя я впрок!

Стану кашкой угощать,

Клюв тебе не закрывать!

Мы и песню можем спеть,

Станцевать и пошуметь!

Заверял журавль лису:

— Я визит свой нанесу!

Вот в один из ясных дней,

Направляется он к ней,

На душе его легко,

Солнце в небе высоко,

Птички песенки поют,

На лугах цветы цветут,

Красотой сияет пень,

До чего хороший день!

Да лисе не до красот,

У лисы полно хлопот;

Ей бы кашку доварить,

По тарелкам разложить.

Скоро вышел кашке срок, 

У лисы вдруг взор поблёк;

Над тарелками лиса,

В тех глазах её, слеза:

— Я себя не обделю,

Ложка каши – журавлю!

Остальная каша мне,

Я не враг самой себе!

Взгляд лисы в тарелке вяз,

Вдруг она пустилась в пляс;

 У лисы, в тарелке той,

 Каша высится горой,

А в тарелке журавля,

След крупиночек в края.

Тут журавль явился в дом,

Речь не вёл он за столом,

Но лисе молчать невмочь,

Поболтать она не прочь:

— Про дела свои забудь,

Кушай, друг, не обессудь.

Опустил журавлик взгляд,

Чувствам стал своим не рад

И в тарелку клювом, стук,

Закружил по дому звук;

Клюв журавлика пустой,

В нём крупинки, ни одной!

Кашку, бедному, не взять,

Но клюёт журавль опять,

От смущения горит,

На лису он не глядит,

А лису в словах несёт,

Ей слова, что сладкий мёд:

— Кашки ты такой не ел,

Вижу, даже припотел!

Дальше клюй, не торопись,

И смотри, не поперхнись!

Долго он ещё стучал,

От стола голодным встал,

Та лисичка, вся в слезах,

Говорит ему в дверях:

— Ты прости меня дружок,

Нет чайку на посошок,

Нищета тому виной,

Тяжело мне жить самой.

Не пошёл журавль в уклон,

Отдал лисоньке поклон,

Пригласил её в свой дом,

Потрапезничать, вдвоём.

Встала лисонька чуть свет,

Ей преград к визиту нет:

— Подкрепиться в самый раз,

Сил моих иссяк запас!

Для лисички лёгок путь,

Ей истома давит грудь;

На душе её легко,

Солнце в небе высоко,

Птички песенки поют,

На лугах цветы цветут,

Красотой сияет пень,

До чего хороший день!

А журавлик этим днём,

Весь в работе, за столом.

Он окрошечку творит,

На лисичку нет обид.

За работой минул час,

Влил журавль в окрошку квас

И сметанкою заправил,

Без каких там либо правил.

Тут же он кувшины взял,

Разливать её в них стал,

В деле этом не мудрил,

В равных долях всю разлил,

Стал лисичку поджидать,

Горько-тягостно вздыхать.

Скоро в дом лиса вошла,

Носом чутко повела,

Села быстренько за стол,

Положила хвост на пол.

Тот кувшинчик перед ней,

Говорит журавлик ей:

— Ты отведай мой обед,

Ничего вкуснее нет;

У окрошки дивный вкус,

Помочи, лиса, в ней ус!

Тут лиса застыла вмиг,

У неё вопрос возник:

«Чудеса, какие здесь,

Из кувшина, как же есть?!

Узко горло у него,

У меня же пасть, ого»!

Уж она и так, и сяк,

Ей не взять еду, никак!

Стала лисонька сопеть,

На журавлика глядеть,

Злобно глазками сверкать,

Не могла свой гнев унять.

Да журавль не горевал,

Он окрошечку глотал,

Скоро съел её, до дна,

Хороша была она!

Клюв журавль крылом утёр,

Со стола все крошки стёр,

До двери лису повёл,

Разговор такой завёл:

— Ты, лиса, прости меня,

Привечал от сердца я

Угостил тебя, чем мог,

И тому свидетель, Бог!

И пошла лиса домой,

Злость несёт она с собой;

И цветы не в радость ей,

И не в радость соловей,

И такая дребедень,

Этот старый дряхлый пень!

С той поры прошёл уж год,

В думке лисонька живёт:

«Не пойму его никак,

Почему он сделал так»?!

А журавлик до сих пор,

С ней не водит разговор.

Он обрёл себе друзей;

Стаю верных журавлей

И нисколько не грустит,

Дружбой с ними дорожит,

С ними в счастье и в беде,

На прогулке и в труде.