Испытание

К нам перешла из старины,

Традиция той глубины,

И как в далёкие века,

Я опишу их для тебя.

Избрал царь с ближнего востока

Девицу красну, без порока.

В честь свадьбы пир три дня продлился,

Народ гулял и веселился,

Пил вдоволь мёда и вина,

Царица молвила тогда.

– Я за приём вам благодарна,

И докажу, что не бездарна.

Народ потребовал простого.

– Роди царевича такого,

Что б уподоблен был царю,

Царица молвила.

       – Рожу.

Так девять месяцев прошло

И сын родился у неё.

Когда-то в дальнем, дивном царстве,

Довольно, сильным государстве,

Царь и царица жили складно,

И дальше было б так же ладно,

Но вот старуха к ним одна

(Коварством, завистью полна)

Пришла и молвила.

       – Смотри,

Царь, время отдавать долги,

Когда-то помогла я предкам

Твоим, в том старом деле, ветхом.

Спасла всю вашу я династью,

От неизбежного несчастья.

Взамен, минует много дней,

Я заберу двух сыновей,

Как приношение Богам.

– Как я детей тебе отдам.

Они приемники.

       – Бывает,

Мир большего от них желает. 

– Старуха, я не понимаю. 

– Сынов рождённых забираю

Твоих в далёкие края,

От матери и от тебя.

Колдунья растворилась в миг,

А государь главой поник.

Призвал он звездочётов, магов,

Довольно разных дел и знаков,

Что бы задачу разрешили,

Царевича им сохранили,

Но так решить ни кто не смог,

Ни кто и горю не помог.

Царь, опечаленный судьбой,

Ждал неминуемый рок свой.

Бежало время. Над столицей

Звон с колокольни и толпится

Народ, что б объявил глашатай

Указ царя, который святый.

– Царица сына родила.

Царевич дивное дитя,

Здоров, силён, как богатырь.

Царь созывает всех на пир.

Пришёл и старец, неизвестный.

– Царь, дам тебе совет я лестный.

Твой старший сын в сохрани будет,

Его колдунья позабудет,

Лишишься младшего, жены,

На годы долгие, не дни.

Взамен вот этот твой кувшин,

Питьём наполненный твоим,

Пусть не узнает пополненья,

Пусть будет полон без сомненья,

Пока не осушишь до дна

Сын не вернётся, ни жена.

Согласен, договор скрепить?

Царь молвил.

       – По сему и быть.

Ещё страшней явились вести,

Весь люд честной застыл на месте,

Царица с малышом пропала,

Её в мгновение не стало,

В палаты батюшки-царя

Вбежал сын, плача и крича.

– Ваше Величество, весь зал…

Отец его к себе прижал.

Летело время безвозвратно,

Кувшин осушен многократно,

Но вновь с утра стоял он полон,

Не раз царём он был расколот,

И появлялся утром так,

Что непонятно было. (Как?)

Мечтал царевич старше стать,

Что б старца этого сыскать.

Но сказ наш будет не об этом,

Царевич бился и со светом,

Сходился в битве он драконом, 

Тонул и в озере бездонном,

И обошёл почти весь мир,

Где прогоняли, где был пир,

Влюбился в царствие другом

В царевну, там обрёл свой дом.

Царевич младший и царица

Прожили годы те в темнице,

Пока что не раскрылись стены,

Они там оставались пленны.

И вот раскрытая стена,

Манила сына и звала,

Куда-то неизменно в даль,

Одна от этого печаль.

Не в силах мать он взять с собою,

Тот старец на пороге стоя,

Не разрешил идти царице. 

Царевич молвил.

       – Сердце биться

Не станет боле, коли мать

Я не могу с собой забрать.

Старик ответил.

       – Будь, как скажешь,

Ты этим сам себя накажешь.

Я спас тебя от злой ведуньи,

Судьбы, коварнейшей колдуньи,

А что б открылися врата,

Царица клятву мне дала,

На век себя оставить тут,

Пока что чары не пройдут.

Иди, не бьётся сердце боле,

Я сделал по твоей же воле,

Тебя ждёт камень три дороги,

Быть может сладость иль тревоги,

Но точно нет в пути любви,

Себя за это прокляни.

Пропал сын, сдвинулась стена,

Царица слёзы полила.

Царевич брёл и дни и ночи,

Пока что в нём хватало м;чи,

В лесу дремучем на опушке,

Увидел старую избушку

И замарашку лет восьми,

Что собирала там цветы.

Уж покосившая изба,

К себе манила и звала.

(Возникла, прям из неоткуда.)

Он подошёл.

       – Что же за чудо

Твои венки? Они красивы,

Цветов прекрасны переливы.

– Я знаю. 

       – Что совсем одна?

– Нет, что ты. Бабушка моя

Пошла чертополох искать,

Что б озеро околдовать.

– А что с тем озером случилось?

– Там черти вновь разгорячились.

Покой их видно сильно гложет,

Вот вновь людей простых тревожат.

– Да, насмешила ты меня.

И как же звать тебя дитя?

– Я Лена.

       – Нет, поверь, чертей.

Они лишь выдумки людей.

– Вон бабушка идёт с травою.

– Царевич, смех я твой растрою,

Всё ж существует в мире сила

И злая. 

       – Мать, прости.

       – Простила.

Коли отгонишь ты чертей,

Скажу о жизни, о твоей.

– Нет, жизнь не стоит и гроша,

Ты изгоняй чертей сама.

А мне давно пора прощаться.

– С тобою после повстречаться

Нам суждено, вернёшься в скоре

И вспомнишь ты об уговоре.

Ну, а пока вон той тропой

Иди ты до сосны большой. 

Там заночуй, а утром встань.

С рассветом ты увидишь дань,

Не проворонь лучи рассвета.

– Всё выполню, как из завета.

– Тот, что искал доселе, камень,

Стоять там будет, чай он ставень

На коем надпись о путях,

О дальних царствиях-краях.

– Спасибо, мать, ты так добра.

– Иди, вернёшься ты сюда.

– Прощай, Елена.

       – До свиданья.

– Царевич, сбудутся желанья.

Побрёл, как бабка и сказала,

По той тропе, что указала,

Увидел камень по утру

И надпись, выбитую, ту.

«Пойдёшь направо, будет прок

Наладишь бытности свой рок.

А коль дорогою налево,

Тебя там встретит королева,

С ней сыт и пьян, и счастлив будешь,

И все заботы позабудешь.

Коль прямо поведёт тропа,

В болотах гибель ждёт тебя.»

Он трижды надпись прочитал,

Пока что путь свой выбирал.

Царевич повернул налево.

– Живёт моя там королева.

Хотя Зухра без сердца стука…

Для ней же будет только мука.

Направо…

       

       Там пять лет и зим,

Бродил по царствиям благим. 

Из дикого он табуна

Добыл строптивого коня,

Достал себе и меч, и латы,

И рассыпал легко принц злато.

Имел он всё, что пожелает,

О доме и не вспоминает.

Но чаша выпита до дна,

Восходит красная луна.

И призывает его взгляд

Знакомый голос.

       – Ты не рад.

Всё что желаешь, заведётся. 

– Но сердце-то в груди не бьётся.

Быть может не по той дороге,

Тогда ступили мои ноги.

Вернусь к началу.

       – Слушай, сын,

Не торопись.

       –Путём иным

От камня я отправлюсь вновь

Налево. Там моя любовь.

Мешки всем золотом набиты,

Конь запряжён и едет свита,

Стволов деревьев, где заборы,

Разбойников напала свора.

Сбежала свита (кто куда),

Лишился он там и коня

И злато тоже потерял,

Сам без сознания лежал.

Когда пришло его сознанье,

Читала бабка заклинанья.

– Что корчишься?

       – Болит всё тело.

– Не так как давеча болело.

Не поднимайся, обожди.

Ей, Ленка, где ты там? Неси

Отвар из чаши золотой.

Ты встанешь на ноги, постой.

Зашла всё та же замарашка,

И принесла большую чашку.

Поставила на стол напиток

И унесла какой-то свиток.

– Ох, Леночка как подросла.

– Что ты хотел? Прошли года.

Впустую, стало быть, пять лет,

Провёл ты объезжая Свет.

Что ж выбрал путь тогда направо.

Что мне за дело? Твоё право.

– Спасибо, мать за излеченье…

– Не говори ты изреченья.

– Я вижу, влево путь лежит…

Однажды сердце застучит.

И так же эта же тропа

К сосне царевича вела.

Как даль, лишь солнце показала,

Заметил, надписи не стало,

– Я всё равно пойду налево

Где повстречаю королеву,

Найду заботу и уют,

И беды все мои пройдут.

Богиня ждёт меня давно,

Найду с ней счастие своё.

Царевича был путь не долог,

Как первый лёгок и не колок.

Всё королевство (все управы)

Было отстроено на славу,

Сама царица средних лет,

Собою затмевала свет.

– Не уж-то эта красота

Меня так долго здесь ждала?

– Царевич, здравствуй друг прекрасный.

За счастьем прибыл? Знать несчастный.

Все люди глянули с опаской.

– Я одарю тебя лишь лаской.

Ну, что останешься со мной,

Единственной и дорогой?

– Тебе я должен мужем стать?

– Да, и везде сопровождать.

– Согласен.

       – Пусть о свадьбе др;ги

Всех известят во всей округе.

Пусть трубачи трубят о пире,

Что б слышно было в целом мире.

Слуга из залы дорогой

Ушёл с поникшей головой.

Три ночи длился пир, три дня,

Но никого не веселя.

Известие о новом принце,

Царевич брошен был в темницу,

Где сторожилы рассказали,

О страшной тайне, что все знали.

– Что б ей поддерживать красу,

Испить придётся кровь твою.

– А почему же кровь моя?

– Всё просто, ты святой мирза.

Светило как уйдёт из виду,

Ты облачённый будешь в риду,

Сам Кадий справодит чрез арку…

Хиджра лишь сможет стать подарком…

Взошла кровавая луна.

Его проводят чрез врата.

Царевич молвил. 

       – Кадий, ты

Влюблён в прекрасный лик Зухры.

– О, нет.

       – Скажи, как правит долго?

– О, амир-заде, что в том толка?

– Взгляни, как в чашу ты Джамшида,

Кто пред тобой одетый в риду.

Я не кафир, а бек, ильхан.

Тебе пайцзу я, Кадий, дам.

– О, лучезарный. О, рахмат.

– Я возвращусь, когда назад

Кто мне предъявит медь, вот эту,

Тому дарую часть я света.

Подкуплен Кадий обещаньем,

О сладком будущем желаньем,

Свободу подарил Мирзе.

Царевич скрылся в тишине.

Лежал его обратно путь,

К сосне большой, в лесную жуть.

Чрез горы и поля упрямо

Шёл к камню, что бы выбрать “прямо”.

У камня стоя, неохота

Царевич молвил.

       – Знать болота…

Туда лежит моя тропа,

Где только гибель ждёт меня.

Пошёл царевич прямо в даль,

Не пряча на лице печаль.

А долго было то скитанье?

Об этом умолчит сказанье.

Дивясь, причудливо, садами,

Разнообразными плодами.

Того он встретил старика,

Кем мать на веки заперта.

– Царевич, ты увидел Свет,

И счастье, и немало бед.

Скажи, что в жизни ценно нашей

Богатства иль любовь? Что краше?

– Я не нашёл ещё ответа.

– Выходит, зря стоптал пол Света.

Пойди, тут вовсе нет болот,

Тебя тут отче родный ждёт.

Он в царствие окаменелом

И будь воистину ты смелым.

Старик, как в землю провалился.

В тот миг и замок объявился.

Царевич во врата вбежал. 

Люд будто вкопанный стоял.

Здесь жизни огонёк угас

И всё застыло в тот же час.

Царевич забежал в покои,

Возле постели отца стоя,

Просил без устали прощенья,

За долгие свои хожденья.

Отец ответил.

       – Что ж, сынок,

Освоил жизненный урок.

Я обречён, пробыть один

Пока не осушу кувшин.

Не справлюсь в этом сложном деле,

Не встать мне более с постели.

– Разбить?

       – Я бил. Но как? Не знаю.

С утра он цел и полн до края.

– Что ж дай, попробую тогда,

Я осушить кувшин до дна.

Царевич упоён водой,

Мир прежний стал совсем иной.

Не чуял боль телесной раны,

Ни смерть отца, не дальность мамы,

Не что его не задевало.

Вокруг кружилось всё, плясало.

Так продолжалось много дней,

Пока меж утренних лучей

В руках не ощутил недуг.

Кувшин упал из его рук,

Разбился. Разлилась водица.

Смотрели каменные лица.

Печаль немыслимого рода.

Питья не будет до восхода.

Вошёл старик.

       – Что ж встречи рад.

Что дальше?

       – Я покину град.

Найду я рок присущий свой.

– Нет, обожди, сперва постой.

Не брошу я свою затею,

Пока не скажешь, что ценнее.

– Нет в жизни ценного нисколько,

Сама лишь жизнь ценна и только.

– Не уж-то десять долгих лет

Потратил, что б найти ответ.

Кувшин испит тобой до дна,

Тебя ждёт новая судьба.

Вернулся к старенькой избушке,

Что покосилась на опушке.

И только отворил он дверцу,

Затрепетало его сердце.

Елена встретила его.

– Тебя одну ищу давно.

Пойдём любимая со мной.

Старуха молвила.

       – Постой.

Куда красу вести собрался?

Туда, где сам не оставался.

Сперва, найди своё ты место,

А там поспеет и невеста.

– Коль даст согласия ответ,

Исправлю гибельный я Свет.

– Ну, что ж теперь ты знаешь цель,

Не отпущу её досель,

Пака в миру порядки злые.

Мои условия такие.

Старуха выступила властно.

Елена молвила.

       – Согласна.

– Старуха, укажи скорей,

Где изгонять твоих чертей.

– По одаль, где русалок пруд,

В нём черти дружненько живут.

В пруду том черти и не жили,

Разбойники там клад хранили.

Царевич предложил им сделку.

– Вы как-то путаетесь мелко.

Богатства, прочие добро,

Всё это для меня не что.

Из вас мы создадим орду.

Я с вами на Восток пойду.

– Я в чём с тобою, князь, удача.

– Жить честной жизнью и богаче.

Проходит время. В даль Востока

Торговая ведёт дорога.

По ней товары из шелк;

Везут в далёкие края,

А с ними слава.

       – Новый бек,

Аллаха сын, хоть человек.

Что он умом и честью правил,

Что от Зухры народ избавил,

Что с ним пришёл в страну порядок,

Всеобщий воцарил достаток.

Оставил брата за себя.

Достойный Кадий, знать, мирза.

Несёт с собой неверным крах,

Храни его, храни Аллах.

Так град за градом подчинялся,

И каждый князем восхищался.

И Запад вырвался из плена,

Пред императором колено

Он преклонил и мертвый Юг,

Тепло знал фараона рук,

И так же северные льды

Тому же хану отошли.

У камня, где стоял лес дикий,

Сложился град его великий.

Князь (коль народ в сказаньях правый)

Был удостоен вечной славы.

Империя – весь новый мир

По княжьей свадьбе справил пир.

Минуло долгих семь веков,

Как Свет был вырван из оков,

Убиты, изгнаны тираны

И слиты воедино страны,

Из старины совсем далёкой

Явился мне, сей сказ глубокий…