Сказка о верности или откуда появились русалки ч.2

…продолжение

Куколока тоже чего-то в ответ бормотал. И вот же какое странное дело: никто из спасённых тех людей как будто и не замечал его дурачества. Никто, кроме его братьев… И хоть Куколока каким был дурнем, таким и остался, но лишь восхищение и искреннюю признательность со стороны людей расколдованных он к себе вызывал…

Поведали ему близнецы-князья, что царевен, вероятно, сам Чернобог и украл, ибо он издавна такими злодействами забавлялся. Охоч, гадючина, он до красивых дивчи?н – мясом прям его не корми, а дай только красотку какую-либо со света белого стибрить!..

Да тут, добавляют, как раз вход в несусветье невдалеке имеется – в виде глубокой подземной пещеры. Только вот, плечами они пожимают, попасть туда простым людям нельзя, ибо лишь душа святая сможет к пещере той подобраться, а всех прочих незримая сила от входа отталкивает…

Сильно этой пещерой Куколока заинтересовался.

–Пошли, давай, братья! – воскликнул он требовательно, – Надо нам царевен спасать! Царь Дарилад нас за ними послал, так что не попытаться туда добраться мы не имеем никакого права.

Не хотели, ой не хотели Торан с Громаном туда подаваться, да вишь стыдно им стало: дурак, мол, смел и брав, а они хоть и умные, а вроде как труса празднуют…

Ладно. На следующее утро они туда и отправились. Проводили их горожане до заветного места и указали издалека на чёрную в горе дыру, а сами назад тут же повернули. Первым в том направлении Куколока недалёкий тронулся, за ним туповатый двинулся Торан, ну а последним и Громан трусоватый нехотя поплёлся. И вот идут они по тропе каменистой, идут, и тут чуют оба старших брата, что стала их какая-то сила прочь от дыры той отталкивать. С каждым их шагом противодействие вязкое возрастало, и вот – ни шагу уже не может ступить ни тот ни другой; будто бы против урагана они вперёд продирались…

Совсем скоро из сил братовья повыбились и, наконец, на землю мешками упали.

–Всё, притопали! – прохрипел, задыхаясь, Громан, – Иди сам, Куколока! Ты, выходит, у нас святоша – тебе туда и дорога, а мы тута тебя обождём, на той вон горке.

Что ж, делать нечего, помахал Куколока братьям отставшим рукою и к дыре той легко потопал. Никакого противодействия не ощущал он ну ни капли – легко туда шагал, чуть ли даже не напевая…

А вот и она – дыра. Круглая такая, тёмная и уходящая под землю спиралью кручёной. То, что это была именно спираль, дурачок догадался, пока во тьме кромешной вниз спускался. Долгонько так-то он там брёл, ажно ноженьки стали у него подгибаться от усталости ядрёной. И тут вдруг свет впереди показался, и дыра видимой сделалась. Обогнул Куколока изгиб очередной и вышел, наконец, на широкий простор.

Свет небелый освещал там всё тускло и неровно.

Огляделся удивлённый ходок, и вот что он увидал…

Прямо перед ним была равнина пустынная, холмистая такая и усыпанная тёмными камнями. Небо в выси было мрачное, исполосованное сплошь багровыми стёжками, по нему мчались тучи взвихрённые, и отсвечивали зловещие сполохи. Солнца на небе не было вовсе, но всё окружающее пространство светилось само собой. Ну а прямо перед Куколокой разверзлась бездонная пропасть, довольно узкая и подобная изогнутой ленте. Извиваясь, точно змея, концы этой ленты уходили за горизонт…

Самое же важное из увиденного было вот что: с этой стороны пропасти на сторону противоположную был перекинут шаткий-прешаткий мосток, сделанный из истлевших досок. Прямо же за мостиком стоял вплотную к пропасти невзрачный какой-то домик, скорее даже избушка, у которой заместо фундамента торчали… куриные ноги. Пригляделся Куколока получше и увидел, что избушка как бы надвое была разделена: левая её сторона была ветхою и невзрачною, а правая будто бы только что сделанною и изукрашенною очень умело.

«Хм, – подумал Куколока нерешительно, – делать тут нечего, надо через идти… Да ещё нужно исхитриться, чтобы вниз не свалиться…»

И тут он по лбу себя ударил. «Ба-а! – громко он воскликнул, – Да я же вроде дурнем быть перестал! Ишь как башка-то у меня ныне варит!..»

А и действительно, едва лишь лазутчик подземный из пещеры адовой вылез, так будто туман безумный из головы у него повыдуло. Почуял он в сознании своём ясность небывалую, коей отродясь у него досель не бывало…

И как такое диво получилось, удивляется Куколока? Да, странно…

Ну да тут он размышления эти оставил и, подойдя к мостку, ножку на доски поставил. Закачались досочки связанные, заскрипели, словно от глупой затеи отвадить его хотели. Да только душа у Куколоки была не робкая, ступил он на мостик и по нему пошёл.

И вот идёт наш ходок, настил ненадёжный под ним раскачивается, а тут он возьми да в пропасть разверзтую и глянь. А там видно-то не особо много, ибо края у пропасти не прямые были, а неровные. Дна за выступами и буграми совсем было не видать, только зарево некое временами внизу блистало, и чуялся оттуда немалый жар. И ещё звуки… Страшными они были, жуткими даже – ну будто бы сама земля от раны ужасной стонала…

И тут – тресь! – подломилась доска гнилая у Куколоки под ногою, и ушла нога по пах самый в открывшийся проём. Да только наш парень крепко держался за поручни верёвочные, и хоть испугался он немало, но ногу осторожно из дыры вытащил и далее, отдуваясь, зашагал.

Подошёл он к избе этой треклятой, а она же ему мешает, не даёт идти далее…

Почесал Куколока башку свою лохматую, да и говорит заклинание, слышанное им в сказках:

–Эй, избушка-избушка, стань как надо: ко мне передом, а не ко мне задом!

И ух ты – гляди-ка! – та к просьбе его безучастною не осталася и повернулася к Куколоке, как он ей и сказывал. Видит путешественник – в стенке две двери: одна, та что слева, покосившаяся и серая, а вторая, которая была справа, ровною оказалася да белою. Между дверями же колоколец висел серебряный, под самою, значит, застрехою, и верёвка к нему была приделана, очевидно – для гостей…

Трижды Куколока колокольчиком погремел, покуда не открылась вдруг дверца белая, и в той двери девица появилася чернявая, одетая в красное роскошное платье. Дева оказалась очень красивою, но выражение на её лице было не слишком-то и приветливым, а скорее было оно хитрым.

Всплеснула деваха руками в удивлении непритворном и воскликнула громким голосом:

–Шесть тысяч лет я здесь уже обитаю, а ни разу не видала, чтобы кто-то по мосту сему расхаживал! Ты кто такой, прохожий отважный?

–Э-э! – отвечает Куколока укоризненно, – Ты бы, прежде чем спрашивать, лучше бы в избу меня пригласила! Там и поговорим…

–Ну что ж, проходи, – та рукою ему махает, – хоть ты гость и незваный, а я тебе всё же рада…

Захаживает Куколока в домик не без облегчения, а хозяйка его за столик сажает и ставит пред ним угощения: молоко в сосуде глиняном, булки там, фрукты ароматные…Стали они знакомиться, Куколока себя назвал и о цели своего посещения не соврал, а правду сказал.

Выслушала его девка прикольная внимательно довольно и говорит, покачав головою:

–Считай, Куколока, что крупно тебе повезло! Я ж ведь ни кто иная, как Баба-Яга. Да-да, она самая! Это я потому сейчас в молодом теле, что с той стороны пещеры теперь стоит день. А была бы там нынче ночь, то я страшною показалась бы тебе очень…

Куколока лишь крякнул, на деваху прекрасную глядя. А она усмехнулася его реакции и продолжала:

–Съела бы я тебя тогда. Ага, не сумлевайся! А сейчас осталось до моего превращения в каргу ещё целых полдня. Ну а пока я добрая да молодая, так и быть – помогу я тебе сыскать царевен украденных…

И поведала парню добрая пока ещё Баба-Яга, что дочек Дариладовых и впрямь Чернобог-то украл. Узору с Дивзорою он подарил своим братьям, а красавицу Миловзору себе оставил для забавы.

–Ты давай поспешай, – торопила Куколоку карга-красава, – ибо трое суток всего лишь осталось до того, как погибнут все три пленницы смертию страшной. Жертвами их сделают по случаю местного пированья… Эх, – покачала головою ведьма, не на пользу человекам любовь-то демонская, а на большой вред!..

–А это правда, что Чернобог бессмертен? – спрашивает Ягу Куколока.

–Хм! – усмехнулася та, – Ну как тебе сказать… Всё что рождается, обязательно умирает. А бессмертен один лишь бог. Братец же мой старший, рекомый в миру Чернобогом, по сути никакой ведь не бог, а всего лишь чёрт. Но жизнь его действительно очень долгая, и ты, Куколока, убить его не сможешь…

–Зато сможешь его ослабить! – добавила злобно она. – И царевен сможешь у него отнять, да навсегда от белого света гада этого отвадить. Ежели, конечно, не подкачаешь… Всё отныне в твоих руках…

Посидели они ещё малость, о том да о сём побазарили, Куколока между делом Ягу и спрашивает: а почему, дескать, я более не дурак? А та в ответ рассмеялася. Это потому, отвечает, что ты вроде как дуба тут дал! Ты ж не на белом свете теперь обретаешься, а совсем наоборот, на небелом, и законы того света тута не действуют. Помереть, короче, надобно, чтобы от прежнего тела избавиться – понял, не?

Куколока чего уж там – как такую ерунду и не понять? Новая его голова соображала у него знатно…

И тут смотрит он – посерела собеседница его на личность и в худшую сторону вдруг изменилася: стала постепенно стареть…

–Давай-ка, чеши скорее отселя! – решительно она заявила, – Время ночи белосветской уж близится, и тебе меня в страшном моём обличье лучше не видеть! На-ка вон клубочек ниток, на землю пред собою кинь его и за ним иди. Куда тебе надо, туда он тебя и приведёт: аж до самого братца мово Чернобога!

Протянула она ему клубочек красненький, и ещё больше подурнела на харю. Вроде бы как назад клубочек отнимать стала, не желая его давать. Куколока тогда, не будь дурак, клубок из рук её – хвать! – из избы выхватился шибко да оттуда бежать!

Кинул он клубок путеводный перед собою, тот по кочкам прыг да скок, и вскоре скрылися они за большою горою.

Быстро катился вперёд клубок. Споро поспешал за клубком Куколока. И вот, когда времени прошло довольно много, начал ходок наш, спасатель, чуточек приуставать. А пришёл он тою порою в лес чисто колдовской. Все деревья в этой странной чащобе казались не живыми, а засохшими, ибо не виднелось на корявых ветвях ни единого даже листочка. И то ли из-за тёмных этих деревьев, то ли может воздух там светился тусклее, а только неуютно было в этом лесе, мрачно этак да сумрачно. Стали Куколоке и звери некие попадаться, ага – таковские страшенющие по виду, что прямо вай! Напоминали они собою всего более наших пресмыкающихся, хотя значительно всё же от них отличались. Трудно вообще-то их описать – адские же твари!

И было довольно странно, что Куколоку, идущего в общем-то не таясь, эти хищные гады как будто и не замечали. Сначала бывший дурак сей загадки не понимал, а потом умом-то догнал: а, хлопнул он себя по лбу – так их ведь пугает Ягихин клубок! А и действительно – от клубка отходили какие-то гудящие волны, которые на человека не действовали совершенно, а зато на всю эту гнусь – отменно и офигенно.

Что ж, Куколока был не против этого. Пускай, думал он довольно, ведьмин клубок на них страх нагонит, чем кто-нибудь из этой кодлы догонит и съест меня…

И тут он слышит – что за ерунда? – послышался где-то в стороне рёв устрашающий. Весьма, правда, от дороги далёкий… Куколока клубочек – цоп, постоял маленько, послушал раскатистый звук, а потом с пути своего свернул и пошёл, крадучись, в ту сторону?…

Попетлял он меж корявых стволов минуток этак пятнадцать, глядь – открылась пред его очами широкая весьма поляна, усеянная странными колючими цветами, а на той поляне астрашенный зверина пребывал, слегка напоминавший обличием нашего льва. Ростом он был с доброго быка, только длиннее того намного, морда у него была грозная до невозможности, грива прямо роскошная, и весь он оказался раскрашен такими красивыми красками, что трудно было даже себе представить.

Посмотрел Куколока на лежащего пред ним великана и сразу увидал, что тот попался в капкан. Правая толстенная его лапа была зажата острыми железными жвалами, и жуткая эта напасть являлась, несомненно, причиной его рычания…

Зверь тоже парня узрел, перестал вдруг реветь и уставился на человека совершенно недоумённо. Ну а Куколока улыбнулся зверюге широко и бесстрашно к нему подошёл.

–Здравствуй, зверь незнаемый! – ему он сказал, – Чего ты тут ревёшь, чего жалишься? Да неужто из-за этого вот капкана?

А зверь ему человеческим вдруг отвечает гласом:

–Шесть тысяч лет я в краях этих проживаю, а такого не видал, чтобы живой человек по лесу моему шлялся! Ты кто такой, а?

–Я Куколока.

–А я Великий Рев, царь местных всех зверей!

–Вот так-так! – удивился бывший дурак, – Царь – и в капкан попался! Это кто ж на царей капканы тут ставит?

И поведал ему словленный Рев, что страшный один враг у него имеется, Песиголовец ужасный. Он-де тут невдалеке в замке своём обитает и является, между прочим, братом самого Чернобога. Давно он мечтал Рьва поймать и шкуру с него снять, да только это ему никак не удавалось, ибо он, Рев, силён невероятно и до сих пор был догадлив…

Эх, посетовал великанище – теперь-то мне точно амба: не открыть мне никак этого капкана!

–Послушай-ка, парень, – пытливо вдруг он на Куколоку глянул, – а может, ты с железкой этой треклятой справишься, а? Ох, я тебе буду и благодарен!..

Что ж, спасателю девах осмотреть капкан было не в тягость, благо дураком-то он быть перестал, и кумекалка у него как надо теперь соображала. Да только осмотрев устройство сиё ловильное, вот что он в конце-то концов установил: открывался страшный этот агрегат только лишь ключом, который находился, по всей видимости, у Песиголовца.

–Нет, – покачал он башкою, – без ключа я капкана не открою. Разве что руками его разжать попытаться, да где же мне силу такую взять…

–Есть такая сила! – воскликнул тут Рев предприимчиво, – Во мне она бурлит, ага, да вишь приложить я её не в состоянии, ибо тут две руки надобны, а не одна лапа…

–Послушай-ка, Куколока, – предложил царь зверей немного заискивающе, – а давай-ка я вдуну силы в тебя чуток, а ты уж того… капканчик разжать попробуй…

Подумал немного паренёк и согласился Рёве помочь.

Раздул тогда зверь волшебный на четверть грудную свою клетку и подул на парня стоящего дыханием очень горячим. И ух ты – вот же чудеса! – почувствовал тот, что силушки в нём вдесятеро супротив прежнего стало, а может быть и намного даже больше, кто ж его там разберёт!

Ухватился Куколока, не мешкая, за челюсти те за железные, поднапрягся во всю свою новую мощь, да только сии жвалы не дрогнули даже, заразы.

–Маловато у тебя силёнки, брат, – констатировал зверина раздосадовано, – Придётся чуточек ещё добавить…

Набрал он сызнова воздуху вполовину аж своих лёгких, да как дунет им на помощника смелого. И тот в два раза противу прежнего сильнее мгновенно сделался!

Да только как Куколока ни пыжился, как ни старался, а опять у него вышла неувязочка: не поддавался проклятый капкан, и всё тут! Что-то в нём, правда, потренькивало, а вот чтобы ломаться, так то нет. Более в нём было крепости, чем усилок новоявленный силёнок в себе имел…

–Ладно, Куколока, так уж и быть, – подытожил Рев попытку сию голосом зело решительным, – отдам я тебе всю свою силушку. Себе на донышке лишь её оставлю. Ведь ежели с железкой ты не сладишь – убьёт меня Песиголовец так и так. Ну а коли сломать капкан чертовский тебе удастся, то отнеси меня тогда во-он в ту пещеру. Видишь – там дыра… Я в пещере той три года ваших буду спать да силушек новых набираться. А ты, брат, с Песиголовцем попытайся справиться – ты же человек, у тебя вон две руки, а не две лапы. Мочи же в тебе поболее сейчас будет, чем у энтого гада…

Раздул Рев грудь свою ёмкую аж до отказа и так на Куколоку дунул, что у того волоса даже на башке заполоскались. А как выдул зверь великий из себя могучую силу, то в тот же миг захрапел он на всю округу и на бок мешком повалился.

Ну а в нашем витязе опять, значит, мощи-то прибыло. Ажно опять в целых два раза! Ухватился он тогда за жвалы капканьи могучими руками – кракш! – и сломал-то его ко всем-то чертям. Взметнул он затем спящего Рьва себе на плечи широкие и отнёс его в логово его глубокое, где на ложе каменное бережно уложил. И тяжеленная двутонная зверина показалася ему ну легче пушинки!

«Вот теперь и к Песиголовцу этому не грех будет нагрянуть! – подумал Куколока радостно, – Видно, мне сам бог помогает, что я этаким силачом-то стал!»

Кинул он клубок Ягин пред собою и быстрым шагом за ним пошёл.

Через времечко известное достиг он нужного ему места и увидал стоящий на горе серебряный замок. Форма у замка вычурною была и странною, никакого рва под ним не оказалось, но толстые врата были заперты, а стены гладки. Приблизился Куколока к воротам, глядь – а над ними герб прибит с изображением пса страшного, с остервенением слона огромного терзающего.

И ни стражников тебе каких-либо, ни слуг привратных… Ну словно повымерло всё здесь, ей-богу!

Поскрёб усилок себе голову, а потом свернул он направо и вдоль стены пошёл. И тут слышит он – никак кто-то там плачет? Девичий плач то был, чей же иначе…

Обогнул Куколока поворот, смотрит – в высокой башне оконце открыто, и в том оконце фигурка человеческая видится. «Ба-а, да это и впрямь ведь девица! – смекает наш витязь, – Только, что это у неё на лице за тряпка такая висит?..»

Девушка была одета в некий балахон из пёстрой ткани, ну а лица её видно не было, ибо широкое покрывало его закрывало, наподобие тёмной вуали.

–Здравствуй, девица милая! – зычно воскликнул витязь, – О чём ты так горько плачешь? О чём, скажи, убиваешься?

–Ах! – всплеснула та руками, молодца внизу увидав, – Не чаяла я в краю этом безбожном с человеком повстречаться – а вот же он и пожаловал! Как звать тебя, парень удалый?

–Куколока я, князя Улада сын и царя Дарилада подданный, – отвечал он ей с поклоном.

–А я Узора, Дариладова старшая дочка. Меня, Куколока, Чернобог злобный украл и отдал брату своему Песиголовцу на забаву. Мой хозяин в балдежу ныне обретается в своих покоях, а когда проснётся, то ко мне он тогда придёт…

–Погоди, друг Куколока, – воскликнула Узора чуть ли даже не весело, – Я сейчас простынки свяжу и тебе их сброшу, а ты по ним ко мне залезь-ка…

Так она и сделала. Влез богатырь по канату по простынному, и моментально в спальне девичьей он очутился.

–Спаси меня, Куколока! – заломила Узора руки в причитании, – Замучает меня Песиголовец ужасный, а потом наверное съест! Гляди – это всё черепа девичьи!

Оглянулся силач удивлённый окрест себя и видит, что всюду там были черепа. И потолки, и стены, и мебель резная были украшены черепными оскалами. Судя по размерам, принадлежали они именно женщинам, и, ежели по зубам определять белоснежным – то молодым да юным совсем…

–Вот же гнусный людоед! – возмутился Куколока украшениям сим демонским, – Мало того что эти черти девушек наших воруют, так они их ещё и едят! Ну, разве это не гады, а?!

Подошёл он тотчас к стоящей Узоре и откинул у неё с лица покрывало позорное. И такую-то красавицу перед собою увидал, что просто атас!

–Что это ты лик свой закрываешь, царевна прекрасная? – деву в восхищении он спрашивает, – Такую красу открытой нужно держать, для всеобщего показу!

–Да это Песиголовец меня заставил, – отвечает ему та, – Он утверждает, что женщины закрытыми обязаны хаживать и лишь господину своему личину должны являть.

–Экие чертовские же тут порядки! – не согласился с этим правилом бывший дурак, – Красота на то ведь и красота, чтобы людей собой радовать!

Стали они между собою гутарить, и поведала Узора парню вещи престранные… Этот Песиголовец, оказывается, почитай что всё время пребывал в навьем угаре. То ли он спал, то ли в состояние некое непонятное погружался, а только большую часть времени он в зале нижнем пребывал и будто статуя каменная в кресле роскошном восседал. Ну а когда просыпался, то бешеной ярью он моментально наполнялся и бил её тогда, истязал, и муку мучительную ей причинял…

Подняла Узора рукав и руку Куколоке показала. И была её рученька в ссадинах, синяках и в кровавых вся перевязках…

Песиголовец ей ещё сказывал, что сими муками он, гад, питается. Ну а перед тем как снова в омут кайфа незнаемого упасть, пообещал он Узоре плотоядно, что сыграет с ней вскоре демонскую свадьбу, после чего замучает её окончательно.

Также девушка поняла из злодеевых разглагольствований, что он с братом своим Чернобогом не особенно-то и ладит. И хотя Чернобог у них тут считается за главного, но он Песиголовца немного опасается, ибо у того булава волшебная имеется, коя оголоушить может его на время. Убить, правда, булава эту тварь не может, поскольку неубиваемый он какой-то, а может статься, что и смерти незнающий…

Ну, вот эту-то булаву Песиголовец и держит в своём подвале.

–Это ладно! – воскликнул Куколока, весть добрую услыхав, – Это как раз то, что мне надо!

И придумал он отчебучить такую каверзу: порешил платье Узорино на себя напялить и подлого Песиглавца в нём дождаться. Так они и сделали: сняла деваха с себя балахон этот цветастый, Куколоке его передала, а сама спряталась в шкаф. Ну а наш парень, хоть и не без труда, а всё ж в одёжу эту облачается, а потом усаживается возле окна и хозяина неласкового в таком виде дожидается…

Довольно долго посиживал он тама, от нечего делать окрестности обозревая. Местность здешняя была неинтересная, мрачная такая да пустая. Стал весёлый парень даже скучать там малость. А Узора так и вовсе в шкафу своём душном заснула и принялася даже слегка похрапывать, так что её стражу пришлось языком немного поцокать, чтобы храп перебить.

Наконец – чу! – послышались по лестнице чьи-то грузные шаги, затем дверь медленно растворилась, и какая-то музыка зловещая в спальне той включилась.

И, наконец, сам хозяин-садист во проёме дверном появился!

Глянул на него ряженый витязь и не преминул виду его страшному удивиться. Перед ним мужик стоял громадный, облачённый в чёрное сплошь одеяние, а заместо человечьей красовалась у него на плечах… безобразная собачья голова! И была эта башка до того огромною и пугающей, что немудрено было человечку пужливому и оробеть даже.

Только вот на Куколоку робость вовсе не напала. Наоборот – смешно ему сделалось от вида сего урода. Едва-то-едва от смеха он удержался, чтобы не выдать вражине себя. И, чтобы показать свой страх липовый, затрясся он в Узорином балахоне, будто осиновый лист…

–Га-а! – ощерил адский мутант слюнявую свою пасть, и в дрожащую жертву багровыми буркалами впился, – Чего колотишься, дурища безмозглая? Да неужто ты меня боишься?

–Боюся, ой боюся я тебя, немилый хозяин! – Куколока голос свой утоньшить попытался, – Не губи ты душеньки моей, пожалуйста! Не терзай тела моего белого!

–Ха-ха-ха! – расхохотался злорадно гад, – И думать об этом не смей! Сейчас я на тебе жениться стану, а потом я тебя съем, не сумлевайся!

–Не надо! Не на-а-а-до! – Куколока завыл жеманно, едва-едва с голосом своим справляясь.

–А что это у тебя с голосом твоим сталося? – подозрительно вопросил великан, – Уж больно грубым он у тебя стал…

–Э-кхым! – прокашлялся витязь под своим покрывалом, – Да это меня продуло возле окна. Сквозняки тут, понимаешь…

–Ну, это не важно, – махнул рукой его враг и азартно добавил: Начнём что ли, пожалуй?..

Музыка тут вдруг переменилася и заиграла какая-то бешено-плясовая, а Песиголовец ручищи корявые растопырил и почал на «невесту» свою наступать…

Заметался Куколока по спальне, уморно от людоедовых объятий уворачиваясь, а тот за ним грузно шастал, цапая воздух своими загребалами. Ежели со стороны на это глядеть, то картина была весьма и весьма отпадная…

Наконец, Песиголовец жертву вожделённую в угол загнал и возможность убежать перекрыл ей начисто.

–Цып-цып-цып-цып!.. – стал он ручищи к «невестушке» протягивать, – Попалася, милаша! Теперя ты моя!

Ну а Куколока от лапищ громадных принялся отбиваться, истеричку этакую из себя изображая, а потом как даст ладошкой нахалу по харе. Несильно этак, правда, мощь свою богатырскую до времени не выказывая. Но и от этого удара вся морда у Песиголовца в противоположной стороне собралася.

–Ого! – воскликнул недоумённо тот, а затем почему-то обрадовался, – Это ладно! Бей меня, дорогая, сопротивляйся – я это ужас как уваживаю!

Ну, тут уж наш ряженый на силушку не поскупился – ежели просят, то отчего же не уступить! Ка-а-к врежет он справа оплеушину гаду, так тот и покатился чёрт те куда, через стол дубовый шустро кувырнулся и кверху ногами на пол шибанулся.

–А-а-а! – взревел он яро, на ноги подхватываясь, – Кто ты такая, ведьма проклятая?!!!

Подскочил он живо к стоявшему Куколоке да и сорвал у него с лица тёмный намордник. А Куколока до того дебильную рожу ему скроил, каковых у него не было, когда он и взаправду дураком-то был.

Увидав заместо пленницы-красавицы незнаемую им харю, ажно попятился назад гад Песиглавец, а затем слюну он сглотнул насилу и Куколоку вопросил сипло:

–Ты кто такой, идиот? И где жертва моя, Узора?

Стянул тогда усилок с себя балахон ненужный, ноги широко расставил, руки в бока упёр и таково рёк:

–Это ты у меня сейчас жертвою станешь, собачья морда! Меня зовут Куколока, и я пришёл взыскать с вас, с чертей, должок!

Музыка тут опять поменялася – с дурашливой на ярую, ну а Песиголовец побагровел аж на харю и злобно рявкнул:

—Ну что ж, ангелов Куколока – давай бороться! Я тебе сломаю все кости, незваный ты гость!

Подскочил он живо к стоявшему парню и что было силы за торс его руками облапил. Ну и Куколока, вестимо, столбом там стоять не остался и так вражину наглого в тисках ручек своих сжал, что у того аж рёбра все затрещали.

Недолго они этак топталися: взметнул наш силач противника громадного себе на плечи, а потом на руках его поднял, как следует раскрутил и… в тот же угол его зафинтил, куда он и ранее укатился. Заревел Песиголовец от ярости и боли, поднялся, шатаясь, на ноги да… сызнова на Куколоку и бросился. Но едва лишь приблизился к нему он вплотную, как тот размахнулся и кулаком по лбу его ухнул.

Удар получился воистину бронебойный! Шмякнулся зверолюдь на спину мешком – и дух поганый с него вон!

Обыскал победитель поверженного врага и нашёл ключ от подвала, на шее у него обретавшийся. Спустились они с Узорою в глубокий подвалище каменный, глядь – булава на стене висит, сделанная из сверкающего металла, оружие волшебное супротив Пёсьего братца. Забрал Куколока булаву с собою, а потом тело Песиголовца на костре он сжёг, и пепел его чёрный по ветру развеял.

Да и говорит спасённой им деве:

–Оставайся, Узоро-краса, покамест в этом месте. Ты тут будешь в безопасности, ну а я сестёр твоих подамся искать…

Вышел он из замка, клубок путеводный на землю кинул и далее себе двинул. И захотелось ему оружие добытое испытать. Видит Куколока – у дороги камень лежит громадный, размахнулся он да булавою по нему как даст! Разлетелся каменище великий в прах от сего удару, и лишь пыль обильная от него там осталася. «Да, – обрадовался силач, – оружие это против нечисти доброе, и мне оно подходит полностью!»

И вот идёт он, идёт и через времечко изрядное замаячили там горы невысокие с холмами, а затем и вовсе крутняк утёсный начался. И промеж тех гор дерева росли необъятные, безлистные сплошь, как и положено было в местах этих адских…

Видит тут Куколока – дерево растёт на взгорке, середь прочих особенно громадное, а на верхушке его устроено оказалось гнездо, тоже, вестимо, не малое. И слышит витязь удивлённый, что птенец в гнезде пищит встревожено. Пригляделся он получше – мамочка родная! – ползёт вверх по стволу змеище огромный, на удава видом похожий…

«Это он птенца, видимо, сожрать хочет! – догадался враз Куколока, – Надо мне будет этому воспрепятствовать…»

Сунул он клубочек себе в карман, к дереву затем скоренько подбегает, да этого удавища за хвост-то – цап! И вниз его потянул неслабо. Зашипел хищник пекельный громогласно, на Куколокино нахальство завозмущался, а лезть-то далее и не может – фигушки, как говорится, макушки! Силушка ведь у дурака когдатошнего совсем не та, что была давеча – наипервейший же он ныне силач, как иначе-то!

Подался тогда змей назад и принялся быстро спускаться, а потом взял и напал на птенцова спасателя, оплетя тело его кольцами своими ужасными. Стал он богатыря жать да давить, норовя очевидно весь дух из него повыдавить – да не тут-то было! Ухватил усилок змея за шею его толстую, а потом взял и оторвал ему голову на фиг, а когда враг убиённый кольца давящие ослабил, то размотался Куколока от них, затем за хвост змеюку схватил и раскрутил его над собою, словно пропеллер. Да – сь-сь-сь-сь! – зашвырнул его в такую высь да даль, куда сам макар телят не гонял.

И тут он смотрит – птенчик из гнезда сторожко выглядывает. Да какой там птенчик – птенчище, птеняга! – огромный такой комок беловатый ростом с собаку-волкодава.

–Спасибо тебе, человек неадовый, что меня ты спас! – запищал птенец радостно, – За это папа с мамою тебя наградят!..

А тут и вот же они – легки на помине! Такущие здоровущие два орла с верхотуры вниз спикировали, что Куколока ажно поразился. Крылья у этих громадин метров в семь были шириною, а цвет перьев у них был золотой. Хотели они явно когтями хватать нашего спасателя, да тут птенец им заорал, чтобы они это делать завязывали. Так, мол, и так, завопил он, тата с мамою – этого парня вы не хватайте, ибо он меня от змея спас!..

–Ах, вот оно что! – восклицают тут орлы хором, и далее говорит папа-орёл: А то мы смотрим – змей по воздуху летит безголовый, и не иначе как от нашего гнезда. Думали, что это Птицеголов коварный сынка нашего хочет украсть…

И поведали они Куколоке вот что: у них-де с этим Птицеголовом вражда уже тыщи лет длится. Ни он их, ни они его не могут победить. Так этот мерзюка чего тогда удумал-то? Птенцов ихних, подлюга, ворует! Уже незнамо сколько птенчиков он, гад, сожрал, и они три тыщи лет птенцов на крыло не поднимали…

Поблагодарили родители сердечно Куколоку, а потом орлица перо золотое у мужа своего с башки выдёргивает и парню его подаёт.

–Это не простое перо, а волшебное, – кидается она в пояснения, – воткни его себе в волосы, и приобретёшь ты враз твёрдость руки и зоркость глаза. Тебе сии качества возможно понадобятся… Таков тебе от нас подарок за спасение нашего сынка…

Воткнул Куколока перо золотое себе в лохмы, и в тот же миг будто очи себе настроил: до того он вдруг сделался зорок, что видеть стал песчинку даже аж за тыщу шагов. А ещё система нервная окрепла у него заметно, будто бы он хлебнул успокоительного волшебного зелья…

Пожелал Куколока орлам спасения божьего и всего наидоброго, а затем клубочек Ягихин бросил он пред собою на камни и, довольный, прочь оттуда отчалил.

Как того и следовало ожидать, появился в скором времени перед ним другой замок. Стоял этот замок поодаль на горке и сиял чистым червонным золотом. Приблизился к городским стенам наш ходок, глядь – крепостица-то про?чна. Ворота замка были толстыми, а стены гладкими и высокими. Наверху же ворот герб гордый красовался в виде чудовищного орла, терзающего большого слона…

Постучал храбрый силач булавою по вратам, да только литое злато волшебству булавиному не поддавалося. Ладно, думает Куколока, делать тут больше нечего, а вот обойти вокруг стенок мне будет полезно… Положил он клубочек себе в карман и свернул затем направо. Идёт-бредёт, не шибко-то поспешая, и вдруг слышит – никак кто-то плачет опять да рыдает?..

Обогнул он вскоре выступ мурованный, вверх поглядел – так и есть: сызнова девушка плачет в башенном оконце!

–Здравствуй, девица красная! – обратился герой наш к фигурке цветастой, – Али ты судьбой своей недовольна, что слёзки горькие тут льёшь? Ты это дело давай прекращай, а лучше свяжи-ка простынок связку да мне их бросай! Я пришёл тебя от Птицеголова спасать…

Обрадовалась девушка башенная несказанно и споро да ловко выполнила Куколокино приказание: простыни узлом посвязала и вниз их скинула насколько могла. Подпрыгнул витязь ввысь, за конец простынный крепко ухватился и живо в оконце вскарабкался. А очутившись в спальне, первым делом он покрывало с лица девичьего снял и красотою её младою залюбовался. Дивзора – а это была она – действительно была хороша и ничуточки сестре своей в красе не уступала, даже может и превосходила её малость…

Засмущалась она и парня незнакомого спрашивает:

–Кто ты есть, витязь мой смелый? И что ты делаешь в безбожном этом месте?

–Куколока я, – отвечает он ей с поклоном, – князя Улада сын младший, царя Дарилада подданный. Послан я сюда вас от беды спасать. Старшую твою сестрицу Узору я уже спас, и она сейчас в замке серебряном нас дожидается, а теперь, значит, очередь пришла твоя…

Дивзора услышать то была рада. Поведала она Куколоке, что мучитель её Птицеголов теперь в покоях своих обретается, в кайфе навном дрыхнет, мерзавец. Ох, и мучил он её, ох и терзал!.. И Дивзора руки свои исклёванные охотно показала… Ну а в последний-то раз, она добавила, пообещал этот урод безжалостный свадьбу демонскую с нею справить, а уж потом-то угробить её окончательно. Также она рассказала, что, по словам этого хвастуна, у него вервь неразрывная имеется, оружие страшное против старшего братца. Ежели этой вервью Чернобога связать, то он уже никогда не сможет развязаться. А держит эту чудесную вещь Птицеголов вроде бы в подвале…

–Вот это ладно! – воскликнул Куколока азартно, – Видно, сам бог мне помогает, чтобы с нечистью этой сладить!

Не стал он, как давеча, в женское платье переодеваться, не стал и недруга своего в спаленке дожидаться, а взял и в палаты его пошёл. Приходит, смотрит, а вокруг умопомрачительная просто роскошь, и посередь зала на троне восседает сам Птицеголов.

Ну что про него сказать-то? Мутант он и есть ведь мутант… Снизу до плеч Птицеголов ничем, пожалуй, от братца своего Песиголовца не отличался, а зато голова у него была другая – похожею на орлиную всего более. Сидевший монстр скорее на мёртвого больше смахивал, чем на живого: он вроде даже и не дышал и напоминал собою некое изваяние…

Подошёл к великану Куколока, усмехнулся слегка, а потом ка-а-к даст ему щелобана по птичьим его мозгам! Ажно тот прыгнул до самого потолка, нежданным таким образом просыпаясь.

А когда сызнова на трон он упал, то встопорщил перья на башке своей клювастой и трескучим голосом заорал:

–Ты кто такой, дерзкий нахал, чтобы так со мною обращаться?! Как ты сюда попал и кто тебя внутрь впустил?

А богатырь в ответ лыбу ему широкую дарит и издевательски говорит:

–Меня Куколокою звать, куриная твоя голова. А впустил меня сюда Сам Господь Бог, так что готовься к смерти, урод!

И он к Птицеголову приблизиться попытался слегонца, чтобы булавою по башке евоной дерябнуть. Да только как же, ага!.. Изображение сидевшего врага пред очами его будто поплыло, словно волны на отражение водные накатили. Несколько раз махал Куколока булавою великою, да только всё-то зря, всё-то мимо: не сумел он цели нужной достичь, и вражина его целым остался и невредимым.

–Ха-ха-ха-ха! – громко птицелюдь захохотал и закрекотал, к витязю обращаясь: Что, силач липовый – ничего не получается?

Привскочил он живенько на ноги и в свою очередь кулачищем Куколоку ударил, а потом и клювищем острым ещё добавил. Да только и наш усилок лохом-то не оказался: отбился он рукою от удара кувалдиного, а от страшного клевка уклонился преловко.

–У тебя, нежить, чары – а у меня сила правая! – задорно он вскричал, – Сколько б ты навь на меня не напускал, а всё-таки я тебя доконаю, или я не буду я!

Перестал Птицеголов тут клеваться да кулаками махаться и вот чего тогда он предлагает:

–Ну что же, одному из нас суждено будет пасть. Видимо, это судьба… Давай, человек, биться по честному – я предлагаю тебе стреляться!

И выдал он противнику своему этакий дуэльный вариантик: взять каждому из них по луку тугому и по колчану стрелок вострых, выйти затем во широкий двор, и друг в дружку стрелять там на здоровье… Ну а у Куколоки взор-то теперь острейшим был, а рука верною как никогда, спасибочки тем орлам; согласился он на предложение гадово и дальнобойное оружие от него взял. Лук был воистину богатырским, и растянуть его мог бы силач только великий. Ну, как Куколока теперича… Он-то это с лёгкостью сделал, пробуя тетивы натяжение. Потом осмотрел и стрелы. Те оказалися странными, ибо на конце острейшего жала наконечник огненный ярко сиял. Это для того, объяснил ему Птицеголов-хозяин, чтобы самую прочную бронь пробивать. «Нету сих стрел в мире опаснее!» – гордо он добавил.

Вот выходят они во двор. Немалым был тот двор, шагов в сто. Расстояние было вполне достаточным, чтобы стреляться – и то! – не в упор же им стрелы свои пущать! Договорились они так… Первым будет Птицеголов окаянный стрелять, как в сиём деле обиженная, сиречь, побитая сторона. Ну а Куколока, стало быть, стреляет вторым, ежели конечно останется он живым…

Вот разошлись они по своим местам, и Птицеголов лук скрипучий натягивать стал. По всему-то было видать, что стрелком он был классным, поскольку оружие в его руках ну ни капельки даже не дрожало. Куколока же стоит себе и ждёт беспечально. Расслабился он так, что тела своего даже не ощущал…

Наконец, спустил тетиву его противник, и полетела стрелочка огневая быстрее быстрого. Казалось, и мига даже не минуло, как она уже цели своей достигла… Только что это? Вот же для стрелявшего оказался сюрпризец – словил Куколока стрелу летящую, как есть рукою словил-то! У самых своих глаз он жало сиявшее недвижным увидал, и поразился он сам своей хваткости. «Ай да рученька у меня! Ай да глазик! – мысленно он чудо это восславил, – Спасибо вам, орлики дорогие, за волшебный подарочек!»

А уж его-то очередь стрелять настала…

И только лишь прицелился зоркий парень во вредного своего врага, как видит он – поплыло вражье изображение опять перед его глазами, словно в зыбкое погрузилося оно марево. «Ну, уж дудки! – озлился решительный стрелок, – теперь-то ты от меня не уйдёшь!..» Навострил он свои чувства, и без того изощрённые до предела, и в самую серёдку зрачка Птицеголова прицелился. Марево это колышащееся и перестало для него существовать, ибо тёмная точка была лишь перед его очами…

Спустил Куколока звенящую тетиву, и полетела стрела язвящая вперёд со страшным гулом. Бац! – пронзила она моментально вражий выпуклый глаз и череп его птичий насквозь проткнула тоже.

Грохнулся застреленный Птицеголов оземь, и дух поганый с него вон!..

Что ж, и с этим чёртом Куколока расправился. Сжёг он тело Птицеголова в огне костра, и пошёл на свидание со старшим его братцем, наказав Дивзоре в замке златом его ждать. Ну а перед тем спустился он в подвал и снял со стены верёвку висящую, коя оказалась тонка и спокойненько в кармане у него поместилась.

Клубочек чародейный катился весьма целенаправленно, и спустя где-то денька два привёл он ходока, наконец, к третьему замку.

За это время Куколока ни минутки даже не спал, потому как не хотелося ему спать, и не ел и не пил ну ни капельки. Но вот жажду и голод понемногу он начал ощущать… Странно, удивляется он про себя – ну будто бы во сне каком я пребываю… Хотя какой там ещё сон-то! Всё же вокруг совершенно явственное, просто жизнь здесь совсем другая…

И вот смотрит он, значит, на стоящий перед ним замок, и довольно его виду неожиданному удивляется. Он-то было ждал замка сапфирового или там алмазного – ан тебе нет – оказалось обиталище Чернобогово железным.

Железо, правда, было тут особое, нержавеющее, и в свете этом небелом оно серебристо блестело.

Поглядел Куколока на герб, над вратами висевший, и увидел там золотое изображение. Страшный гад с человечьим туловом и головою ящера вздымал за спиною рубиновые крылья, и глаза его огневые лютым пламенем ярко светились.

«Пойду, пожалуй, пройдусь повдоль стен, – подумал Куколока уверенно, – не иначе, как всё будет по-прежнему, и я Миловзору теперича встречу…»

Как-то, думает он, здесь всё повторяется…

Свернул он живо в сторонушку правую и под стенами гладкими не спеша побрёл. Дошёл до примерно того же места, где прежних девушек он встретил, наверх глядь – а окошко-то башенное заперто и в нём никого не видать. Взял он тогда камешек и в окошечко его бросил. Звяк – ударился камень об оконное стекло, но так на место видное никто и не подошёл. «Да-а, тута, выходит, чуток по другому… – чешет усилок себе головушку, – А-а, пойду-ка я к воротам и буду по те поры булавою в них долбить, покуда к чертям их не вышибу!..»

И только он так-то про себя подумал, как вдруг раскрылось окно с мелодичным звуком, и в нём… не, не Миловзора – сам Чернобог появился собственною персоною!

–Хх-а-а! – громко он хакнул и продолжал неласково: Ну что, Куколока-богатырь, никак у тебя облом на сей раз получился? Пришёл ты за Миловзорою пленённою, а она тю-тю? Хэ! Ни в жисть тебе её не сыскать, и даже не надейся!

–Отворяй давай ворота, змеиная твоя голова! – в ответ ему Куколока гаркнул, – Коли я уже здеся, значит цель свою имею, и так легко ты от меня не отделаешься!

–Ну что ж, заходи, гость незваный, – сузил Чернобог вараньи свои глаза, – Посидим с тобою, побеседуем, авось и договориться о чём-либо сумеем…

И жестом ему показывает, чтобы он к воротам тотчас бы отправлялся. Потопал Куколока назад, а ворота-то распахнуты настежь, словно внутрь его они приглашают. Захаживает герой наш во двор широкий и заворачивает в главное здание, потом по лестнице кованой он поднимается, и вот – встречает его у открытого входа сам хозяин прегрозный…

продолжение следует…

Вы можете отслеживать изменения на этой странице, используя RSS 2.0 ленту. Вы можете оставить отзыв, или обратную ссылку со своего сайта.
Оставить комментарий

XHTML: можно исполльзовать теги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>