Сказка «Не в свои сани не садись!»

Скачать текст сказки — архивы с текстом сказок в разных форматах:

html — текст сказки в формате html

txt — текст сказки в формате txt

rtf — текст сказки в формате rtf

fb2 — текст сказки в формате fb2

Народные анекдоты

Одна баба, ставя по праздникам свечку перед образом Георгия Победоносца, завсегда показывала змию кукиш;

— Вот тебе, Егорий, свечка; а тебе шиш, окаянному!

Этим она так рассердила нечистого, что он не вытерпел; явился к ней во сне и стал стращать:

— Ну уж попадись ты только ко мне в ад, натерпишься муки!

После того баба ставила по свечке и Егорию и змию.

Люди и спрашивают, зачем она это делает?

— Да как же, родимые! Ведь незнамо еще куда попадешь: либо в рай, либо в ад!

Раз зимою ехали по Волге-реке извозчики. Одна лошадь заартачилась и бросилась с дороги в сторону; извозчик тотчас погнался за нею и только хотел ударить кнутом, как она попала в майну и пошла под лед со всем возом.

— Ну, моли бога, что ушла, — закричал мужик, — а то я бы нахлестал тебе бока-то!

Поехал молодой мужик на промыслы, а жена пошла его провожать; прошла с версту и заплакала.

— Не плачь, жена, я скоро приеду. Да разве я о том плачу? У меня ноги озябли!

Прибили одного дурня ночью, и стали ему на другой день смеяться.

— Ну, — говорит он, — молите бога, что ночь была светлая; а то я выкинул бы вам штуку!

— Какую, скажи, пожалуй?

— Я бы спрятался!

Трое прохожих пообедали на постоялом дворе и отправились в путь.

— А что, ребята, ведь мы, кажется, дорого за обед заплатили?

— Ну, я хоть и дорого заплатил, — сказал один, — зато недаром!

— А что?

— А разве вы не приметили? Только хозяин засмотрится, я сейчас схвачу из солоницы горсть соли, да в рот, да в рот!

Какой-то мужик купил полуштоф вина, выпил зараз — ничего; купил еще косушку — все не пьян; выпил еще шкалик — и опьянел. И начал тужить:

— Зачем покупал я полуштоф да косушку? Лучше б прямо купил шкалик — с него б меня и так разобрало!

Овдовел мужик, пришлось самому хлебы ставить. Вот он замесил в деже тесто и вышел куда-то. В сумерках воротился, хотел было вздуть огонь, как услышал, что кто-то пыхтит; а это хлебы кисли. “Недавно, — думает себе, — ушел, а кто-то уж забрался в избу!” — и впотьмах наступил на кочергу. Она ударила его в лоб, он закричал:

— Сделай милость, не дерись, ведь я тебе ничего но сделал! — а сам ну пятиться вон из избы.

На беду, нога разулась, и мужик при выходе прихлопнул оборку дверью и упал.

— Батюшка, отпусти! Не держи меня, право слово — ничего тебе не сделаю!

Богатый купец часто зазывал к cебe всяких людей, поил, кормил, угощал; только коли кто скажет ему протиное — того непременно поколотит.

Раз зазвал он к себе ямщика. Тот отпряг лошадей, вошел в хоромы и после долгого угощения сказал;

— Довольно, хозяин! Мне пора ехать.

Купец давай его бить, так что ямщик едва вырвался и стал запрягать лошадей. Купец за ним. Ямщик нарочно начал дугу вкладывать кольцом назад. Купец закричал:

— Не так вкладываешь!

А ямщик давай его бить да приговаривать:

— Не твое дело указывать! Не твое дело указывать!

Один мужичок охотник был драться; зазвал к себе в гости мужика, велел хозяйке собрать на стол, велит гостю садиться за стол. Тот отговаривается: — Что ты, Демьян Ильич, беспокоишься напрасно?

Демьян Ильич ему плюху, да и по щеке, и говорит:

— В чужом доме хозяина слушай! Тому нечего делать, сел за стол, потчует его; он ест. Хозяин начал рушать хлеба много. Мужик и говорит:

— Куда ты, Демьян Ильич, столько хлеба нарушиваешь?

Демьян Ильич и другу ему чику.

— Не указывай, — говорит, — в чужом доме! Делай то, чего хозяин велит.

Мужик не рад стал: ежели потчует -не ест, не слушает Демьяна. Тот его бьет да приговаривает:

— В чужом дому хозяина слушай!

На эту пору ниоткуда возьмись — другой детина, только в невзрачной лопотине, а парень бойкий, без спросу отворяет ворота, заезжает в ограду; а Демьян вышел на крыльцо, кланяется:

— Милости просим, милости просим! — Охота и этого побить!

Детина — неробкий, снимает шапку и говорит:

— Извини, Демьян Ильич, я не спросился — заехал.

— Ничего, ничего! Милости просим в избу. Детина вошел. Хозяин и его садит за стол, жене велит ставить ествов, нести хлеба, так и потчует! А детина ест да ест, не перечит. Демьян сколько ни бился — детина ни в чем не перечит: не удалось ему ударить.

Он и потел на проделки, вынес хорошее, самое лучшее платье, говорит детине:

— Скидай то, надевай вот это!

Думает сам: “Ужо-де отпираться станет, я его выколочу”. Детина не прекословит, надевает. Демьян то, другое подсунет; детина все не спорит.

Вывел хорошую лошадь, обседлал в лучшее седло, надел добру узду и говорит детине:

— Садись на мою лошадь; твоя-то худая! Ужо да не станет ли перечить? Детина сел. Демьян велит ехать; тот молчит, понужнул лошадь, выехал из ограды и говорит:

— Прощай, Демьян! Me черт пихал, сам попал! И уехал — поминай как звали: только и было! Демьян посмотрел вслед, хлопнул руками, да и сказал:

— Ну, видно, нашла коса на камень! Дурак же я- хотел побить, да лошадь и пробил!

Может, лошадь-то со сбруей-то сот полуторых стоила.

Жил-был барин; вышел однажды на базар и купил себе канарейку за пятьдесят рублей. Случилось быть при этом мужику; пришел мужик домой и говорит своей бабе:

— Знаешь ли что, жена?

— А что?

— Ходил я сегодня на базар; там был и барин, и купил он себе малую пташку — пятьдесят рублей заплатил. Дай-ка я понесу к нему своего гусака: не купит ли?

— Понеси!

Вот взял мужик гусака и понес к барину. Приносит:

— Купи, барин, гусака.

— А что стоит? — спросил барин.

— Сто рублей.

— Ах ты, болван!

— Да коли ты за малую пташку не пожалел пятидесяти, так за эту и сотня дешево!

Барин рассердился, прибил мужика и отобрал у него гуся даром.

— Ну, ладно, — сказал мужик, — попомнишь ты этого гусака!

Воротился домой, снарядился плотником, взял в руки пилу и топор и опять пошел; идет мимо барского дома и кричит:

— Кому теплы сени работать? Барин услыхал, зовет его к себе:

— Да сумеешь ли ты сделать?

— Отчего не сделать; вот тут неподалечку растет теплый лес: коли из того лесу да выстроить сени, то и зимой топить не надо.

— Ах, братец, — сказал барин, — покажи мне этот лес поскорее.

— Изволь, покажу.

Поехали они вдвоем в лес.

В лесу мужик срубил огромную сосну и стал ее пластать на две половины; расколол дерево с одного конца и ну клин вбивать, а барин смотрел, смотрел, да спроста и положил руку в щель. Только он это сделал, как мужик вытащил клин назад и накрепко защемил ему руку. Потом взял ременную плетку и начал его дуть да приговаривать:

— Не бей мужика, не бери гусака! Не бей мужика, но бери гусака!

Уж он его дул, дул! Вволю натешился и сказал:

— Ну, барин, бил я тебя раз, прибью и в другой, коли не отдашь гусака да сотню рублей в придачу.

Сказал и ушел, а барин так и пробыл до вечера: дома-то поздно хватились его, да пока нашли да из тисков высвободили — времени и многонько ушло!

Вот барин захворал, лежит на постели да охает; а мужик нарвал трав, цветов, обтыкался ими кругом, обрядился дохтуром и опять идет мимо барского двора и кричит:

— Кого полечить? Барин услыхал, зовет его:

— Ты что за человек?

— Я дохтур; всякую болезнь снимаю.

— Ах, братец, пожалуйста, вылечи меня!

— Отчего не вылечить? Прикажи истопить баню.

Тотчас вытопили баню.

— Ну, — говорит мужик барину, — пойдем лечиться; только никого не бери с собой в баню, бойся дурного глаза!

Пошли они вдвоем в баню; барин разделся.

— А что, сударь, — спрашивает дохтур, — стерпишь ли, коли в этаком жару начну тебя мазью пачкать?

— Нет, не стерпеть мне! — говорит барин. : — Как же быть? Не велишь связать тебя?

— Пожалуй, свяжи.

Мужик связал его бечевою, взял нагайку и давай валять на обе корки. Уж он валял, валял, а сам приговаривал:

— Не бей мужика, не бери гусака! Не бей мужика, не бери гусака!

После, уходя, сказал:

— Ну, барин, бил я тебя два раза; прибью и в третий, коли не отдашь гусака да двух сотен рублей на придачу.

Барин еле жив из бани вылез, не захотел ожидать третьего раза и отослал мужику и гусака и двести рублей.

Жил-был купец; у него был сын. Вот однажды посылает он сына в нижние города товары закупать в на прощанье наказывает:

— Смотри же, сынок, будь умен да рассудлив, с рыжим да с красным не связывайся!

Поехал купеческий сын в путь-дорогу. День-то был морозный; вот он прозяб и заехал в кабак обогреться; входит — да стойкою сидит рыжий целовальник.

— Налей-ка мне,- говорит ему купеческий сын, — стакан доброй наливки.

Выпил стакан наливки, и больно пришлась она ему по вкусу:

— Вот наливка, так наливка! Ста рублев стоит! Налей-ка еще.

Выпил в другой раз — еще лучше показалась:

— Ну, брат, этот стакан двух сот стоит.

А целовальник себе на уме: какую цену сказывал купеческий сын, ту и на стенку записывал. Пришло дело до расчета.

— Сколько тебе? — спрашивает купеческий сын.

— Триста рублев.

— Что ты, белены объелся? Экую цену заломил!

— Не я заломил, ты же сам назначил, да теперь назад пятишься. Только, брат, от меня не отвертишься; коли не заплатишь — с двора не спущу!

Нечего делать, заплатил купеческий сын триста рублев, поехал дальше и думает сам с собою: “Вот она правда-то! Водись после того с рыжими да с красными! Недаром отец наказывал; родительское слово пустяшное не бывает”.

На ту самую пору попадается навстречу рыжий мужик С возом. Как увидал его купеческий сын, тотчас выскочил из кибитки и сунулся ничком в снег, ажно дрожит с испугу!

“Что с ним сталося? Не попритчилось ли?” — подумал встречный мужик, подошел к купеческому сыну и стал подымать его на ноги:

— Вставай, брат!

— Отвяжись от меня! Уж один рыжий надул меня, и ты надуешь.

— Полно, брат! Рыжий да красный всякий бывает: бывает плут, бывает и добрый человек. Да кто тебя обманул-то?

— Так и так, рыжий целовальник из соседнего села.

— Воротись со мной; я с ним сделаюсь.

Вот приехали они в кабак; мужик тотчас окинул глазом всю избу, увидал: под матицей баранья лопатка висит, подошел к целовальнику, спросил рюмку водки, да тут же бьет его по плечу и говорит:

— Продай-ка мне эту лопаточку!

— Купи.

— Что возьмешь?

— Рубль серебра.

Мужик выкинул целковый; после вынул из-за пазухи широкий нож и дает купеческому сыну в руки:

— На, брат, вырежь у него лопатку — мне на закуску.

— Что ты! — говорит целовальник. — Я тебе баранью лопатку продал, а не эту.

— Рассказывай! Меня, брат, не проведешь, как этого купеческого сына; не на таковского напал!

Целовальник просить да молить, чуть не в ноги кланяется.

— Ну, так и быть! — сказал мужик. — Отпущу тебя, коли воротишь купеческому сыну все деньги сполна.

Целовальник отдал назад триста рублев; а мужик того и добивался.

— Вот видишь, — говорит купеческому сыну, — рыжий да красный всякий бывает: бывает и плут, бывает и добрый человек. Поезжай теперь с богом!

А купеческий сын только и думает, как бы скорее убраться; сел в кибитку, погоняет лошадей и говорит сам о собой об мужике:

— Слава богу, вырвался! Целовальник рыжий плутоват, а этот еще плутоватей; коли б с ним связался, кажись, он с меня с живого бы кожу снял!

Жил-был бедный мужик; детей много, а добра — всего один гусь. Долго берег он этого гуся, да голод не тетка: до того дошло, что есть нечего: вот мужик и зарезал гуся; зарезал, зажарил и на стол поставил. Все бы хорошо, да хлеба нет, а соли не бывало. Говорит хозяин своей жене:

— Как станем мы есть без хлеба, без соли? Лучше я отнесу гуся-то к барину на поклон да попрошу у него хлеба.

— Ну что ж, с богом!

Приходит к барину:

— Принес вашей милости гуська на поклон; чем богат, тем и рад. Не побрезгуй, родимый!

— Спасибо, мужичок, спасибо! Раздели же ты гуся промеж нас без обиды!

А у того барина была жена, да два сына, да две дочери — всего было шестеро. Подали мужику нож; стал он кроить, гуся делить. Отрезал голову и дает барину:

— Ты, — говорит, — всему в доме голова, так тебе голова и следует.

Отрезал гузку, дает барыне:

— Тебе дома сидеть, за домом смотреть; вот тебе гузка!

Отрезал ноги, дает сыновьям:

— А вам по ножке, топтать отцовские дорожки! Дочерям дал по крылышку:

— Вам с отцом, с матерью недолго жить; вырастете — прочь улетите. А я, — говорит, — мужик глуп, мне глодать хлуп!

Так всего гуся и выгадал себе.

Барин засмеялся, напоил мужика вином, наградил хлебом и отпустил домой.

Услыхал про то богатый мужик, позавидовал бедному, взял — зажарил целых пять гусей и понес к барину,

— Что тебе, мужичок? — спрашивает барин.

— Да вот принес вашей милости на поклон пять гуськов.

— Спасибо, братец! Ну-ка раздели промеж нас без обиды.

Мужик и так и сяк; нет, не разделишь поровну! Стоит да в затылке почесывает. Послал барин за бедным мужиком, велел ему делить. Тот взял одного гуся, отдал барину с барыней и говорит:

— Вы теперь, сударь, сам-третей! Отдал другого гуся двум сыновьям, а третьего — двум дочерям:

— И вы теперь сам-третей! Остальную пару гусей взял себе:

— Вот и я сам-третей! Барин говорит:

— Вот молодец, так молодец! Сумел всем поровну разделить и себя не забыл.

Тут наградил он бедного мужика своею казною, а богатого выгнал вон.

Повез бедный мужичок дрова продавать. Встречает его богатый да чванный.

— Эй, постой! Что на базар везешь?

— Солому.

— Врешь, дурак! Какая солома — это дрова!

— Ну, коли сам видишь, так неча и спрашивать! У тебя глаза не вылезли!

Сказал бедный и поехал своей дорогой.

На другой день идет богатый да чванный по улице с приятелем.

— Так и так, — рассказывает ему, — разобидел меня бедный мужичишка!

А бедный как тут — едет опять навстречу.

— Вот он — вчерашний мужик-то! — говорит богатый.

— Нет, врешь! — отвечает ему бедный. — Я не вчерашний: скоро сорок лет стукает, как я живу на белом свете.

Шли проселком нищие — старик да старуха; стали подходить к деревне. Старик говорит:

— Я здесь молока попрошу!

Старуха в ответ:

— А я в молоко хлеба накрошу!

Старик ухватил старуху и давай бить да приговаривать:

— Не кроши в молоко хлеба, не то прокиснет, не кроши в молоко хлеба, не то прокиснет!

Пришли в деревню, а молока никто не дал.

Повезла баба в город кринку масла продавать; время-то шло к масленой. Нагоняют ее два солдата: один позади остался, а другой вперед забежал и просит бабу:

— Эй, тетка, подпояшь меня, пожалуйста. Баба слезла с воза и принялась подпоясывать.

— Да покрепче подтяни! Баба подтянула покрепче.

— Нет, это туго; ослабь маленько. Отпустила послабже.

— Уж это больно слабо будет: закрепи потуже. Пока завязывала баба пояс то крепче, то слабже, другой солдат успел утащить кринку с маслом и убрался себе подобру-поздорову.

— Ну, спасибо тебе, тетка! Подпоясала ты меня на всю масленицу, — говорит солдат.

— На здоровье, служба!

Приехала баба в город, хвать — а масла как не бывало!

Пришел солдат с походу на квартиру и говорит хозяйке:

-Здравствуй, божья старушка! Дай-ка мне чего-нибудь поесть.

А старуха в ответ:

— Вот там на гвоздике повесь.

— Аль ты совсем глуха, что не чуешь?

— Где хошь, там и заночуешь.

— Ах ты, старая ведьма, я те глухоту-то вылечу! — И полез было с кулаками: — Подавай на стол!

— Да нечего, родимый!

— Вари кашицу!

— Да не из чего, родимый!

— Давай топор; я из топора сварю.

“Что за диво! — думает баба. — Дай посмотрю, как из топора солдат кашицу сварит”.

Принесла ему топор; солдат взял, положил его в горшок, налил воды и давай варить.

Варил, варил, попробовал и говорит:

— Всем бы кашица взяла, только б малую толику круп подсыпать!

Баба принесла ему круп. Опять варил, варил, попробовал и говорит:

— Совсем бы готово, только б маслом сдобрить! Баба принесла ему масла. Солдат сварил кашицу:

— Ну, старуха, теперь подавай хлеба да соли да принимайся за ложку; станем кашицу есть.

Похлебали вдвоем кашицу. Старуха спрашивает:

— Служивый! Когда же топор будем есть?

— Да, вишь, он еще но уварился, — отвечал солдат, — где-нибудь на дороге доварю да позавтракаю.

Тотчас припрятал топор в ранец, распростился с хозяйкою и пошел в иную деревню.

Вот так-то солдат и кашицы поел, и топор унес!

Вы можете отслеживать изменения на этой странице, используя RSS 2.0 ленту. Вы можете оставить отзыв, или обратную ссылку со своего сайта.
Оставить комментарий

XHTML: можно исполльзовать теги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>