Сказка о калифе, источниках и хитрости ч.2

…окончание

А как поел он, то встал из-за стола и говорит Красобразе усмехаясь:

–Спасибочки за обед, хозяюшка несравненная! Салаты у тебя просто отменные! Сама что ли их делала?

Тогда волшебница в ладоши хлопнула с оттягом, и вся еда со стола вмиг пропала.

–Браво, Иван! – она произнесла важно, – Поздравляю! Вы-держал ты мои испытания. В цветок я тебя превращать не стану, поскольку живёшь ты правильно и к растительному существованию не склонен нимало. На вот, передай моей сестре это снадобье, пускай она им рожу себе помажет…

И в руках у Ивана тюбик какой-то оказался с нарисован-ными на нём цветами.

–Да добавь ей на словах, – Красобраза продолжала, – что одного сего снадобья ей будет маловато. Пуская она курить поскорей бросает да кофе пусть вёдрами не лакает. А главное, чтобы она к природе поспешила повернуться, тогда, гля-дишь, и здоровье себе добудет.

Отворила она Ване двери дворца, и пошёл Посланец Солн-ца назад. Перешёл он через дивный сад, выбрался за ворота и к осине быстро потопал. А где-то через секунд пятнадцать на белом свете он уже оказался и с Ванею Первым радостно там обнимался.

Когда Иван настоящий прибыл к себе домой и явился пред очи ведьмы Арнольдовны, то удивлению её не было предела. Во все глаза она на Ваню глядела и даже временно онемела. Потом всё же Верана оклемалась мало-помалу, снадобье Кра-собразино машинально приняла и в дальнюю шуфлятку его кинула. А сама тут же слегла от расстройства видать силь-ного, и целых три дня она пасынка более не терроризиро-вала.

Ну а у квёлого прежде Вани наоборот – воли и энергии сде-лалось невпроворот. Во-первых, на уроке физры он всех пора-зил, когда, стоя в воротах футбольных, все удары он вдруг от-разил, чем команде своей пособил выиграть. А на другом уроке и того вышло круче: показал он себя в спринте луч-шим, а на поле баскетбольном этакие финты принялся отче-бучивать, что одноклассники его рты аж пораскрывали.

Физрук же Брянкин громко крякнул и поставил ему «пять».

А ещё Иван с Ладой стал смело встречаться, никого и ничего более не боясь. Даже на злобного и опасного Курняя ему теперь было наплевать. А как-то однажды гад Эдгашка при-нялся по старой памяти хлюпика прежнего шпынять, и наси-лие физическое стал над ним учинять. Только на сей-то раз ничегошеньки у него не вышло, ибо Ваня от бугая ловко укло-нился, руку затем заломил ему сильно и заставил прощения у себя ещё просить.

Не иначе, Иван смекает, это Солнечный Посланец так на меня повлиял. И почему это я раньше дурь на себя напускал, он удивляется…

Твердее твёрдого решил Ванёк спортом теперь заниматься. Только вот каким? Склонности и способности ведь прояви-лися в нём различные. Занимайся чем только хочешь – ну всё вроде Ване можно! «Нет, – пришёл он, наконец, к решению осознанному, – игры это конечно хорошо, но настоящий мужчина сильным и ловким быть должен, а ещё вдобавок и выносливым!» А что лучше всего мужика развивает? Что волю его закаляет и выковывает характер? Конечно же, еди-ноборства различные, что же ещё? Не пинг-понг же, в самом деле, и не шашки с бадминтоном…

И порешил наш Иван записаться в секцию борьбы, выбрав для себя греко-римскую её разновидность. Что ж, нашёл он такую секцию, записался. И пошло это дело у него просто феноменально! Месячишко всего он позанимался там, а уж приёмчиков разных в свой арсеналец понахватал, и возмужал заметно к тому же вдобавок. Тренер дядя Федя вовсю его на-хваливает: ты, говорит, Ваня, если ещё в росте чуток под-тянешься, то, возможно, с самими Поддубным, Медведем, Ярыгиным или даже с Карелиным тогда сравняешься. Точно, утверждает, меня не обманешь: выдающийся, дескать, у тебя талант!..

Ваня же такому авансу вестимо обрадовался и ещё больше рад-то стараться.

А где-то осенью уже поздней, в ноябрьскую промозглую непогоду, пригласил он Ладу свою в кино. На вечерний, зна-чится, сеанс. Посмотрели они комедию какую-то туповатую, естественно американскую, по улице домой возвращаются, дребедень эту аргументировано обсуждают. И вдруг внезап-но, в переулке тёмном и грязном, окружает их Курняевская молодёжная банда. Сам Курняй к ним вразвалку подвали-вает, нецензурно при даме ругается и, оттолкнув грубо Ладу, Ваньку за грудки хватает.

–Я же упреждал тебя, хренов ботаник, – протянул он угро-жающе, – чтоб от этой самочки ты держался подальше! Она моя и только моя, а ты – тля!

А Ваня вдруг как врежет ему пощёчину справа!

Вмиг от него Курняйка отвял, отпора от «ботаника» ну ни-как не ожидая. Взревел он бешено, как словно хряк порезан-ный, и кулак свой выбросил каменный, норовя нехило Ваньку? им втаранить.

Ваня же юркнул под руку летящую машинально, перехва-тил Курняя позади кулачины, и до того чисто бросил его через спину, что тот, точно куль, шмякнулся и даже от боли квакнул.

Да только перевес численный оказался всё же на стороне банды. Налетели негодяи на кавалера нашего отчаянного да как почали его толпою-то колошматить… Ваня не сдавался и со всей своей моченьки отбивался, но удача и грубая сила на сей раз не на его сторонушке были. Последнее, что он увидеть успел, был кулачище Курняевский, стремительно к челюсти его летящий. Потом только бац! Вспышка такая вдруг яркая!..

И всё потонуло в пелене мрака.

А очнулся защитник наш бравый уже в больничной палате. И едва-то-едва разлепил он свои глаза, ибо они синячищами фиолетовыми плотно закрыты оказалися. Глазоньки ж Ванины, в щёлочках еле видные, красные у него были, как у вампира. И видит он сквозь щёлки сии – Ладушка рядышком с кроваткой сидит, книжечку, ожидаючи, подле читает.

Вот же он ей и обрадовался!

Поведала ему подруга боевая, как эти злыдни свалили его на асфальт, как лежачего ногами его били, как она, наконец, прочь вырвалась, бандита, её держащего, за руку укусив, как помчалась звать людей на подмогу, как их привела, и садюги тогда прочь убежали.

Слушает её Ваня и ярью благородной наливается. Ну, ду-мает, Курняй, погоди у меня, прохвост – я те устрою ещё ку-ликово поле!

К Ване и участковый в палату наведывался, об обстоя-тельствах избиения зверского у него выведывая. Да только потерпевший ничего конкретного ему не поведал. Напали, сказал он, некие неизвестные, не видел я их ранее нигде.

Отвалялся Иванушка с недельку в больнице и в отчий дом, наконец, заявился. И тут вспомнил он про волшебное то снадобье, Красобразою Веране данное, достал его из дальней шуфлятки, и лицо кремом себе помазал. И вот же воистину чудеса – за пару всего-то часиков все синяки и ссадины с личины его пропали! «Ай да Красобраза! – мысленно Ванюха ведунью нахваливает, – Ай да лапа! И впрямь-то мазь сия классная!»

А на следующий день опять, значит, случилась суббота. И снова злая Верана пасынка до себя зовёт. Ваня не хотел было сначала идти-то, да пришлося, поскольку противиться маги-ческому гипнозу он всё ещё не мог. Вот приходит Ванёк, смо-трит, а эта колдунья позорная в кресле своём сидит-посижи-вает, да на него поглядывает лютым взором.

–Вот что, урод, – говорит она ему грубо, без обиняков, – слу-шай меня, подонок! Отправляйся-ка сей же час к осине, тобою знаемой, да навести-ка на этот раз моего любимого братца. Я в фитнес-центр самолучший собралася ходить, и мне таблетки волшебные надобны будут для силы. Иди, него-дяй, давай ступай, да вот эту записку братцу от меня передай!

И протягивает пасынку клочочек бумажечки.

Вышел Ваня из спальни Вераниной, записку тотчас раз-вернул и на неё глянул. А там какие-то знаки непонятные были накарябаны. Написано оказалось не по-нашему, а по-ихнему, по-ведьмачьи.

Напялил Иван куртку тёплую и непромокаемую, поскольку было пасмурно, и дождик временами накрапывал, да и поехал на велосипеде в прежнее место. Приезжает, педалёт возле сруба ставит, глядь – ёж твою в слякоть! – а отражения-то никакого в воде не видать! Темно ж ведь было, хмарно, вот подсветки для отражения и не хватало.

Опечалился очень Ваня. Да, думает, беда: пропал я теперя, как пить дать видно пропал!

А потом глаза он широко вылупляет и по ляжке себя вда-ряет. «А чего это я, – возмущение его охватило, – всё время на брате своём буду паразитировать! Говорил же мне Солнца Посланец, что он – это моё второе «я»… Значит, он не вовне где-то обитает, а в самом, получается, проживает во мне! А ну-ка, Ванюха, не кисни – топай, лентяй, к осине!»

И отправился он, обнадёженный, к дереву этому колдов-скому. Толечко подходит, глядь – а тут лучик солнечный из-за тучки показался, и светло на минуту вокруг-то стало. Погля-дел Иван тогда на светило наше лучезарное и будто частицу его в сердце своё вобрал.

Обошёл он трижды, не медля ни мало, вокруг осинищи той громадной, заклинание при этом под нос себе трындя, и вот – в невесть каком свете он оказался. Огляделся Иван в месте этом невидальном, поозирался окрест со вниманием преяв-ным, поскольку он впервые диво такое наблюдал, и вот что он в весях этих приметил: мрачно там было очень, мрачнее гораздо, чем в ноябрьской нашей несусвети. Местность же вокруг гористая простиралась да каменистая, небо было всё в фиолетовых и багровых разводах, а редкие деревья казалися корявыми донельзя и превесьма огромными.

Прямо же перед Ваней высилась высокая металлическая вроде стена. Что находилось за стеною, было не видать, но невдалеке совсем виднелись массивные ворота. Подошёл Иван к воротам этим громадным и видит – на обеих широких створках выпучено было по головище слона. Справа узна-вался слон африканский, с большими этакими ушами-лопухами, а слева соответственно индийский, с ушками менее великими. Эти барельефы волшебные, вне всякого сомнения, были живыми, что непривыкшего к чудесам Ваню сильно весьма удивило.

Поклонился он тогда чудам сиим исполинским да им и го-ворит:

–Здравствуйте, братцы-слоны! А не будете ли вы так лю-безны, ворота эти мне отворить?

А слонище африканский басищем густым ему отвечает:

–Нам, паря, велено лишь силачей несравненных вовнутрь пущать. Ступай отселя, комарик ты двуногий, иди, давай, от греха!

Ну а индийский хоботач вот чего к сказанному собратом не преминул добавить:

–А ты попробуй, атлет могутный, за бивни мои потянуть. Дверца весит каких-то сто тонн. Коли ты её отво?ришь, то – милости просим!

И оба слона расхохотались зело раскатисто.

«А почему бы мне и впрямь не попробовать? – подумал тут Ванёк, – А ну-ка дай-ка!..»

Ухватился он руками за бивень слоновий выступающий и потянул его на себя со всех своих сил. Да только лишь звёз-дочки в глазах у него замельтешились, а ворота совершенно не двигались, будто их кто-то сваркою друг к дружке при-варил.

И опять оба стражника лопушастых над потугами гостенька употешились: вдвое громче они там загромыхали.

«Ах, так? – озлился в душе Иван, – Ну ладно, умористы тол-стокожие, я вам устрою счас хохму!»

Упирает он руки себе в бока и тоже вроде как похохатывает слегонца.

–А вот скажите-ка, братцы-слоны, – стражам он затем го-ворит, – с детских лет меня вопрос один донимает: а кто же из вас двоих сильнее, а? По-разному у нас бает народ-то: одни го-ворят, что африканец сильнее индийца, а другие утверждают, что наоборот. А и взаправду ведь – кто?

–А тут и думать нечего, – отреагировал афрослон мгно-венно, – Я сильнее, конечно. Индийские слоники ведь невели-кие, и супротив нас-то они мозгляки.

–Чего-чего?! – взревел тут его напарник, – Это кто ещё здесь мозгляк? Я что ли? Да я сильнее тебя в два раза, дурак ты толстомясый! Я тебя коренастее!..

И как начали они препираться там да вовсю лаяться, что просто атас!

Послухал Ванюха слоновью ту ругню, послухал, да им и предлагает с неким умыслом:

–А давайте, я вас рассужу, господа стражи?

–Как это? – выпалили те разом.

–А вот как, – усмехается Ванька, – Я посерёдке вот туточки встану, а вы по моему сигналу створочки свои и распахивайте. Кто из вас первым раскроет двери – тот и сильнее. Идёт?

–Здорово придумал! – обрадовались тугодумы, – Валяй, парниша, командуй.

–На старт, внимание – марш! – громко Иван им скоман-довал, и чрезвычайно тяжёлые створки со скрипом начали от-воряться.

–Так-так, нажимай, давай! – вовсю наш хитрец соревну-ющихся подбадривает.

А сам между тем внутрь заходит не спеша.

Раскрыли ворота глупые слоны, а сами пыхтят снаружи, отдуваются. Ну а Ваня им далее в уши-то втирает:

–Молодцы, лопоухие, постарались! Только вроде как вро-вень вы справились. Ничья, значит, у вас получается. Побе-дила дружба, ага!

И далее себе шагает как ни в чём ни бывало.

Смотрит – ё-моё! – ну здесь и обстановочка!..

Впереди него громоздился замок приземистый, по виду как будто железный, а вокруг замка, куда ни кинь взгляд, устро-ена была не иначе как атлетическая площадка. Там в явном беспорядке валялись везде штанги, громадные ядра, гири, гантели, а также стояли всевозможные приспособления для мышц и связок укрепления. Поодаль же лежали во множе-стве валуны каменные и огромные гранитные блоки.

«Ну и силач здесь, вероятно, проживает! – поражается иск-ренно Ваня, – Это ж надо, какое тут всё громадное!»

И в это самое время двери замка вдруг открываются, и на пороге чудовище невероятное появляется.

То был циклопище трёхметрового роста, волосом косматым весь сплошь обросший, и по пояс вдобавок голый, а ниже пояса одетый в трико. Голова у сего создания крупная была невероятно, сверху бритая, а снизу бородатая; ну а глазище посередине очевидно был подслеповатым, потому что круг-лое в оправе очко его украшало с линзою довольно немалою. Мышцы же толстого торса, а также конечностей великана слабо поддавались описанию: они были чудовищно массив-ными и раскаченными.

Узревши Ивана, циклоп грузно в его сторону потопал, и о воздушности и невесомости его поступи не приходилось и заикаться.

–Ты хто такой, а? – взревел гигант, перед Иваном оста-навливаясь, – За каким таким чёртом ты сюда явился, жалкий хилодрищ?

Ваня сначала громадины этого ужасного сильно весьма ис-пугался, а потом в руки всё ж себя взял и так ему отвечал:

–Меня зовут Иваном, уважаемый хозяин. Я здесь по поруче-нию сестры вашей. Она меня за таблетками чудодействен-ными послала, кои якобы силу телу добавляют.

–Хм! Так ты от Вероники что ли? – упёр руки в бока циклоп, – От доходяги этой ядовитой? Ну ладно, клопик субтильный. А ты хоть знаешь, кто пред тобою стоит? Кто такой я, а?

На вопрос циклопов Ваня состроил недоумённое лицо, по-качал головой и развёл руками: знать, мол, ничё не знаю, и ведать тоже не ведаю…

–Я есть силач несравненный, могучий и необоримый Сило-слаб! – гордо громила прорявкал, – И ты, Ивашка-дурак, при-пёрся сюда зря, ибо угодишь ты мне вряд ли…

–А что я сделать для этого должен? – спросил нерешительно Ванёк, – Может, я всё-таки попробую?

–Хэх! – усмехнулся циклоп, – А вот сполни три… нет – че-тыре задания моих атлетических, тогда на равных с тобою и поговорим. Ну а ежели нет, то быть тебе таким вот камеш-ком, сопливый ты недомерок!

И он пнул ногою по валявшемуся рядом валуну. Тот даже прочь, словно мячик, катнулся.

–Ладно, – развёл руками Иван, – так и быть, я согласен.

–Ха-ха-ха-ха! – загрохотал великан громогласно, а затем по-успокоился враз и вот чего Ване делать-то наказал:

–Перво-наперво ты во-о-н того каменюку к такой бабуле оттуль убери, – и он указал на громадную, высотою в шкаф, глыбищу, поодаль несколько от них дыбившуюся, – Её даже я не могу сдвинуть, а мне место то надобно освободить.

И они к глыбе той вдвоём потопали. Ванюха плёлся довольно понуро и голову при том вниз опустив, потому что считал это дело заведомо для себя невыполнимым. Но по мере приближения к каменищу в головушке у него забегали бойко мыслишки, и вдруг – швись! – идея остроумная его осенила.

–Вот этот самый камешек и есть, – похлопал Силослаб по глыбе увесистой, – Тонн в ём, правда, немерено… Ну как, богатырь белосветский, способен ты его отсюда унесть?

–Насчёт того, чтобы унесть, не знаю, – почесал башку себе Ваня, – но место сиё освобожу, обещаю. Только ты это, ува-жаемый Силослаб – дай-ка мне какую-нибудь лопату.

Пожал плечами циклоп недоумённо, а потом в дом он по-топал и приносит Ване преогромную лопату. Затем буркнул он под нос себе чего-то, пальцем у виска покрутил и сызнова к дому поворотил.

А Ваня к лопате великановой примерился, на ладони себе поплевал да и принялся ту глыбу подкапывать. С одного, правда, краю… Дело быстро пошло на лад, и где-то часика через полтора вырыта была Ванею огромная ямища под тем камнем. Под конец он даже с риском для жизни в яме ко-пался, потому что валунище начал даже пошатываться, еле-еле удерживая равновесие.

А как дело было сделано, то Ваня пальцы в рот заложил и свистнул весьма пронзительно, недотёпу этого вызывая.

Силослаб себя долго ждать не заставил, и вскорости возле камня уже топтался, глазом единственным удивлённо помар-гивая.

–Гляди-ка, господин Силослаб, – тугоумному силачу Ванюха разъяснял, – не такое это и сложное дело камень отсюда убрать. Я его одною рукою сдвину к твоей, как ты выразился, бабушке. А может статься, и одним даже пальцем…

Подходит он к валуну со стороны-то безопасной и утыка-ется в него указательным одним пальцем. Ну а тот и так-то едва-едва держался…

Рухнул валунище в ямищу глубокую, да там и остался.

–Я сейчас землёю неровность закидаю, – продолжает энер-гично Ваня, – и будет у нас ровная площадочка. А лишнюю земельку во все стороны разбросаю.

–Не надо, – пробурчал удивлённо великан, – Я это потом… сам, – и к Ивану недоумённо оборачивается, – Ну ты и голова, пацан! Сам бы я никогда до такого дела не догадался.

–Не печалься, господин Силослаб, – утешает циклопа Ваня, – Сила есть – ума не надо! Так или не так?

–Кхым-кха! – закашлялся тот смущённо, а потом сызнова малость раздухарился и вот чего зычно заявляет:

–Ты, Иван, сильно не радуйся. Это было только начало. А вот сейчас пойдёшь и истую свою силу покажешь. Тогда и поглядим, каков ты силач.

И отошли они немного подалее, где чудовищная железная штанга на крепком помосте стояла.

–Гляди, богатырь аховый, – усмехается верзила Ване, – вот эту самую штангочку ты и должен будешь поднять. Выжать там или толкнуть, это мне без разницы – главное, чтобы она на вытянутых руках поднятой оказалась бы.

И он довольно расхохотался.

Глянул Ваня на атлетическое это приспособление и ажник даже обомлел. Ух ты, думает он озадаченно, да как же мне такую громадину поднять-то, когда даже по полу покатать сумею я её едва ли? «Блины» на штанге оказались такими громадными, как словно скаты у большого самосвала, гриф был толстенным очень, по лапе, очевидно, самого хозяина; ну а весила эта штуковина не менее, наверное, чем пару тонн.

«Э, нет, дружок, – смекает тут малец похитревший, – тут не мышцо?ю надо работать, а кумекать нужно головой!»

Обошёл он вокруг штанги с видом заинтересованным, по-стучал слегка по дискам ногою, гриф затем руками потрогал, да и спрашивает у циклопа как бы между прочим:

–Значит, я должен своею силою и волею эту вот железяку от помоста оторвать и на вытянутые руки её поднять, так?

–Ага.

–Ну, что же, – почесал себе Ванюха головушку, – может быть и подниму. Это как пойдёт… А ты сам-то поднять её могёшь? – прищурившись, на циклопа он глянул, – Не ве-рится, понимаешь, как-то. Больно уж ты жидковат…

–Чё? Я жидковат? – обиделся даже гигант, – Да я её!.. Гляди-ка давай!

Подскакивает он прытко к снаряду громадному, за гриф ру-чищами хвать, по пузу на грудь себе штангу взваливает, да и выжимает её с гримасой страдальческой на харе по всем тя-желоатлетическим, значит, правилам.

А потом на помост он железяку брякнул, так что она ажно звякнула и, мал-мало дух переведя, воскликнул радостно:

–Видал, Иван, каков я силач?! Учись, шмакодявка писклявая – я и поболе могу поднять!

–Поболе не надо, – спокойно отвечает ему Ваня, – По на-шему с тобою уговору я именно с этою чепуховиной должон был справиться. Ну… как видишь, поднял я её, не сплохо-вал…

И добавляет по-деловому:

–Так какое у тебя следующее-то задание, а?

Циклоп даже пасть от удивления раззявил, а глазище повы-пучил так сильно, что тот чуть было с орбиты у него не вы-скочил.

–Как это так – ты поднял? – нешуточно он возмутился, – Это я её поднял, а не ты!

–Э, нет, дорогой усилок, – не согласился с циклопом Ванёк, – По договору нашему с тобою ведь я силою своею и волею одолеть был обязан сию штуковину. Разве не так?

–Та-ак.

–Ну вот – я её, как видишь, и поднял! Только я не напрямую силой воли на железо воздействовал, а опосредованно – через тебя, господин Силослаб. Ты ж ведь не собирался вроде штан-гу-то поднимать?

–Не-ет.

–А по моему желанию ведь таки поднял штангочку, правда? У нас ведь в уговоре не было обязательно обговорено, чтобы я её лично поднимал? Не было. Так что всё у нас честно про-изошло, без всякого обману, ага.

Ух, и разозлился после слов сих Ваниных толстяк одура-ченный! Но ответить ему было нечего. Видать, сила ума у него была слабовата, не в пример мышечной мощи меньше.

–Ладно, – наконец он сдался, – Околпачил ты меня на этот раз. Твоя взяла. Но не надейся, что так будет и дальше… А ну-ка, – угрожающе он добавил, – пошли давай бороться!

И пока они шли к тому месту, где оказался большой бор-цовский ковёр, Ванята аж весь извёлся, ломая мыслёю свою головушку. «С этим же бегемотом не можно бороться никак, – думал он там да гадал, – Надо что-то придумать, чтобы в схватку с ним не вступать. Надо! А как?..»

Тут они и притопали, куда им было надобно. Силослаб по-середь ковра встал, ручищи в стороны развёл и засмеялся предовольно, скотина безмозглая. Видимо, в исходе предстоя-щего поединка он не сомневался ну нисколечко.

А у Ивана в сей момент соображалка и выдала, наконец, один вариантик. «А чем чёрт не шутит, – мозгует он про себя, – а вдруг да получится охмурить этого динозавра?»

–Давай-ка иди сюда, мозгарик, – рожу умильную верзила сосклабил, – Тут уж не вывернешься никак. Я тебя, умник, раздавлю сразу! Га-га!

Да уж, думает с пониманием Ваня: Силослаб-то покруче смотрится, чем Курняй…

–А каковы будут у нас правила? – спрашивает он великана, – На лопатки соперника нужно уложить, или как?

–Ага, на лопатки, – ухмыляется Силослаб, – а как же иначе? Положишь меня – ты победил. В противном же случае в ка-мешек превратишься.

–Хорошо, – кивает Ванька согласно, – мне всё ясно. Только я без разминки бороться-то не привык. Нужно, понимаешь, мышцы и суставы в рабочее состояние привести…

И он начал гнуться-сгибаться во все стороны не особенно спеша, стал руками да ногами туда-сюда вовсю помахивать да покручивать вдобавок шеей. Силослаб ждал его, ждал, да и тоже принялся потягиваться от нечего делать.

–Слышь ты, борчила, – между делом Ваня к нему обра-тился, – Вот гляжу я на тебя и удивляюсь. Ты такой толстый и сильный, но неуклюжий, наверное, страсть?

–Это я что ли неуклюжий? – даже обиделся слегка гигант, – Да я уклюжее тебя в сто раз!

–Хэ! – не верит ему Ванька, – А вот… оборот полный в воз-духе сделаешь? Вот такой!

И он прыгнул вверх, одновременно вбок поворачиваясь, и сделал оборот на триста шестьдесят градусов.

–Да легко! – сказал циклоп.

Прыгнул он, как Ваня, мясом своим забавно тряся, и в самом-то деле обернулся как было надо.

–А «ласточку» могёшь сбацать? – ещё пуще интересуется хитрован.

–Пожалуйста!

И Силослаб изобразил прикольную до невозможности «ласточку», балансируя на одной ноге и растопырив в сторону ручищи-корявки.

–А шпагат?

–В момент! Хошь продольный, а хошь поперечный!

Закряхтел он, приседая, но – странное дело – оба варианта растяжки на суд Ванин представил.

–Ну а… «свечку» можешь?

–Легче лёгкого! – выпалил вошедший в раж акробатище, затем на спину он улёгся, ноги вверх задрал и подпёр себе бо-ка руками.

Ещё и носочки огромные оттянул для пущего блезиру.

–Ну вот, – объявляет тут Ваня зычно, – я тебя на лопатки и положил! А ты ещё сомневался, верзила…

–А-а-а! А-а-а! – взревел великан, на ноги подхватываясь, – Опять ты меня обманул, хитромудр лядов! Опять, понима-ешь, обколпачил!

А сам от досады чуть было даже не плачет.

–Вовсе я тебя и не обманывал, – пожал плечами Ваня, – Я просто победил тебя силою ума. А сила ума побольше будет, чем сила мяса.

Силослаб и успокоился мало-помалу.

А потом сызнова он развеселился да уверенно этак и го-ворит:

–Что ж, осталось тебе, мошенник, последнее моё испытание преодолеть. Но уж здесь-то тебе будет не отвертеться! Твой хитрый ум не поможет тебе больше ни капельки. Ага! Мы сейчас пойдём и займёмся с тобой… перетягиванием каната!

И он повёл Ваню за железный свой замок.

А там было устроено нечто вроде великанского парка. Ров-ными рядами стояли в аллее приземистые дерева, и их тол-щина поистине была невероятна. Между ними же находи-лась утоптанная земляная площадка.

–Вот тут, значит, и потянем, – сказал, ухмыляясь, Силослаб, – Сейчас за канатом я быстро смотаюсь и сразу начнём.

И побежал трусцою в замок.

Приволакивает он оттуда длинный весьма канатище и попе-рёк площадки на землю его кидает. А у нашего Вани уже соз-рел планчик одного обмана. И пока Силослаб метки на земле размечал, Ваня взял да свой конец каната к дереву и при-вязал. Циклоп-то был близорук и вдаль видел плохо. Авось, думает Ваня, и на сей-то раз сделаю его лохом?

Разъяснил громадный хозяин немудрящие соревнователь-ные правила и оговорил он строго-настрого, чтобы Ванька сам руками за канат-то взялся. А потом они по своим местам отправились, да и принялися, по команде верзилы, тянуть канатище что было силы.

Натянулся канат как струна, а Ваня его держит, и борение неимоверное на лице изображает. А зато Силослабу ничего изображать не было надобности, ибо он и так что есть мо-ченьки там напрягся.

Вот протянулася минута, другая…

Ослаб заметно гигант, запыхался, пот с него катил аж гра-дом – а у них с Ваней всё ничья получается да ничья!

Наконец, ноженьки Силослабовы по земельке скользнули, и брякнулся он грузно на зад.

–Тяни, брат, тяни, не сдавайся! – подбадривает его Ваня гро-могласно.

Тот и потянул из последней силёшки. А упора-то у него не было больше. Вот и затянул азартный верзила самого себя за черту разделительную.

–Всё, финиш! Я выиграл! – назначил Иван себя победите-лем, – А ты ещё хвастался, недотёпа позорный, ты ещё надо мною смеялся!

И покуда Силослаб пот с хари утирал да с земли, по-кряхтывая, поднимался, Ваня уже к дереву успел смотаться и канат от комля отвязал.

–Да-а, – протянул смущённый явно гигант, – А ты и вза-правду силач-то, Иван! Силач просто удивительный! Надо же – самого меня победил!

–Ладно, – говорит ему тут Ванька, – Надоело мне с тобою трепаться. Мне домой пора. Давай-ка скорее свою эту гадость, и я отселя отчаливаю…

И пока циклоп сызнова ходил в дом за таблетками для Вераны, Ваня вдруг вспомнил о записочке, ведьмой ему дан-ной. Вернулся Силослаб назад, протягивает Ивану бутылёк с чёртовым своим допингом, а тот ему записочку мачехину и подаёт: на, мол, от сестрицы тебе кое-чего…

Как прочёл великанище ведьмачьи сии каракули, так даже глазу своему не поверил он сразу. Снял он с носа очко и линзу на нём старательно протёр, а потом снова весть ту прошту-дировал раза три или даже четыре.

–Фьють! – он аж присвистнул, бумажку от себя отшвыривая. Да и говорит, к Ивану оборотившись:

–А ведь я Иван, это… съесть тебя теперь обязан. Да-да. Того от меня требует непременно мачеха твоя злая, а моя, выхо-дит, родная сестра. Так и пишет тут, зараза: сожри, дескать, этого стервеца Ваньку во что бы то ни стало. Вот такие-то, браточек, дела…

Тут уж Иванушка по-настоящему перепугался.

А что, посмотрел он на циклопа обескураженного – такой ведь и впрямь-то сожрёт. Сожрёт, орясина тупая, и даже не подавится!

–А это ты что же, – стараясь испуга не выказывать, Сило-слаба он спрашивает, – никак людоедством, выходит, балу-ешься? Ай-яй-яй-яй-яй!

–Чего ай-яй-яй? Чего ай-яй-яй-то? – разнервничался вдруг гигант, – Разве ж ты из сказок не знаешь, что великаны людя-ми частенько питаются? А что – и едим! Нам же нужны эти… как их там? – а, протеины! Мы же в этом не виноваты. Просто природа наша такая, а против природы идти ведь нельзя: выродишься ещё к чёртовой бабушке!

–Я те съем! – погрозил Иван кулаком людоеду, – Ишь, на-шёлся ещё здесь каннибал! Я ж ведь испытания твои сдал? Сдал. Вот и отпускай, давай, меня на фиг!

–Да не могу я тебя отпустить-то! – чуть ли даже громила не заныл, и ручищи мясистые к груди приложил, – Боюся я ведь сеструхи своей, как есть её опасаюся. Она же ведьма, Иван, страшная чародейка! Ещё порчу какую-нибудь на душу мою напустит – и мне капут! Я ведь тебе не колдун: обороняться от чар не могу… Эх! – вздохнул он с сожалением, – Ничего уже тут не поделаешь. Буду сейчас тебя есть…

И он ручищи свои пошире растопырил и к Ивану врас-каряку двинулся. А тот аж на месте застыл и будто ногами к смоле прилепился.

Ну, в шоке же малый был, коню понятно!

«Всё, пропал! – пронеслась у него в голове мысль отчаянная, – Тут уж сделать ничего нельзя: не убежишь никуда и более его не обманешь… Эх, был бы на моём месте Солнцев Посла-нец, – шибанула ему в разум мысль огорчающая, – вот он бы уж точно с проглотом этим справился!»

И только он так там подумал, как вдруг чует – бум! – сердце в груди у него колотнулось, и сильный жар по телу всему распространился. А руки-то, руки! Ну, будто бы не ручонки плотные у него теперь были, а… какие-то огненные вихри вместо них крутилися…

И понял тут Ваня отчётливо, что это он не со страху там чок-нулся, а просто второе «я» ему этак-то помогает. Поглядел он на Силослаба надвигающегося, и будто не верзилу увидел весом в тонну, а – куклу некую циклопическую, воздухом сплошь наполненную.

Заложил тогда Ваня пальцы себе в рот да как свистнет что было мочи.

И орёт этому гадскому людоеду, жаждущему котлеток из Вани отведать:

–А ну-ка стоять, великанская твоя морда, а то я за себя не ручаюсь! Если ещё хоть шаг вперёд сделаешь, то я вторую по-ловину твоего имечка на место первой переставлю. Станешь тогда Слабосилом ты у меня, а не Силослабом!

–Хэ-хэ-хэ-хэ! – расплылся циклоп в ухмылочке зловещей, – Врё-о-шь! Меня больше не обманё-о-шь! У меня теперь ап-петит на тебя разыгрался страшный…

Взмахнул Иван тогда руками своими, смерчами, и такую думку в душе своей загадал: «А ну – пусть этот толстомясый попляшет у меня да поваляется, дабы неповадно ему было людоедством более заниматься!»

И вот же дела – а и действительно громила принялся вдруг шататься, будто пьяный, да на месте стал забавно скакать. Ваня чуть-чуть руками лишь двигает, а этот топтыга дёргается прямо неистово. Этакий хип-хоп он там устроил, что если бы кто его видал, то натурально от ржаки бы помер.

А Ваньке и этого мало. Стал он сбоку набок малёхи кача-ться, а энтот амбал на землю со всего маху принялся бря-каться. А туша-то у него была дебёлая, и побился циклопище будь здоров. Орёт он со страху не своим голосом, да не членораздельные словеса-то выговаривает, а верещит, будто гигантская обезьяна…

Ополоумел, видимо, от этой всей непонятки.

Тогда Ваня наказания ему снова добавил и стал сам себя кулаками слегка поколачивать. А зато Силослаб, сделав-шийся неожиданно Слабосилом, со всей своей дури по харе себя колотил. Этакие синячищи он на рожу себе поставил, что сделался под стать самому Ване после избиения его Курняевской бандой.

–Спасите! Рятуйте!.. – наконец, речь человеческая к верзиле вернулась, – Пощади, Иван! Я виноват! Я больше не буду! Оу- у! У-у-у-у!

–Ладно, – промолвил Иван и мысленно вихри в руках своих утишил, – Так и быть, помилую я тебя на этот раз. Но гляди у меня, людоед хренов – чтоб о мясе человечьем и думать больше не смел! Обещаешь?

–Ага-ага! Обещаю! – возопил Силослаб обрадовано, – Да чтоб я хоть ещё разок об этом помыслил – ни в жисть! Бо-жуся!

И он даже трижды истово перекрестился, что было для этого мира диким и явно непривычным.

–Тогда я пошёл, – усмехнулся Ваня, – Покедова, бывай! Ос-тавайся, так и быть, пока Силослабом.

Да и двинул, посвистывая, к осиновым волшебным вратам.

Белый свет встретил его радостно. Ненастье прежнее куда-то вдруг пропало, и неяркое осеннее солнце с неба ему теперь сияло. Наклонился Иван над срубом, в самого себя внима-тельно вгляделся, но отражение его было совсем обык-новенным. Оно, как и Ваня, смеялось и ни одним жестом чу-десного давешнего состояния более не выдавало.

–Спасибо тебе за всё, Солнечный Посланец! – помахал ему рукою Иван, – Прощай!

И таинственный старинный сруб ответил ему колокольным мелодичным звучанием, но голоса молодца из колодца Ваня более не услыхал.

Видимо, стал наш Иван и сам-то Солнечным Посланцем, и его второе «я» во всём, наверное, с первым-то сравнялося.

А по дороге домой Ваня всё большим и большим негодо-ванием к Веране наполнялся. «Ишь же, подлая негодяйка, – возмущение в душе его клокотало, – повелела братцу своему туповатому меня сожрать! Ну да подожди же у меня – я те тоже устрою подляну!..»

Заехал он по пути в первую попавшуюся аптеку и купил там сильного поносного зелья. Затем выкинул в мусорную корзину Силослабовы эти таблетные кругляки и наполнил опорожнённый бутылёк пилюлями своими слабительными.

И вскорости пред очи мачехи он явился.

Как узрела его ведьма не съеденным хищным циклопом, а живым и вполне здоровым, так и застыла там будто изваяние. Ну а Ваньке на её удивление было плевать; положил он на столик снадобье подложное и к себе убрался. Потом слышал он сквозь стенки спальни, как Верана, от злобы ошалевши, выла у себя словно сирена, и на Эдгашку подвернувшегося ру-галась прямо матом.

Тем же вечером самым поехала она на своём колёсном эки-паже в элитный спортзал. И сыночка Эдгарчика с собою взяла для компании. Часа два они телеса свои вволю упражняли, а как домой-то возверталися, так накушались прям до отвала и чудодейственными пилюлями подзапра-вились.

Желали, видать, чтоб мышца? у них побыстрее наращива-лась.

Только ага – как бы ни так!

Прохватило обоих злодеев до того славно, что они почитай что всю ночку с горшка-то не слазили. Бегали они напере-гонки в клозет ближайший (коих в доме у Сан Саныча было навалом), и на чём свет стоит бессильно притом ругалися.

Вот где Ванюха над ними и посмеялся! Не постеснялся он даже и словесно над болезными злодеями поиздеваться. Это вам, говорит, не от амбала Силослаба таблеточки присланы, а от моей особы, мол, лично. Впредь, дескать, ведите себя при-лично, и не сметь чтоб больше у меня колдовать! Да и тьфу, добавляет, на вас!

Поутру Верана оклемалась и Ваньку до себя через Эдгашку призвала. А Ванюха идти-то наотрез отказывается. Не пойду, отвечает, не желаю! Доложи-ка, заявляет, своей маме, что она мне более не мать!

Тогда ведьмища не удержалася и сама к Ване прибежала в великой ярости. Уставилась она на пасынка немигающим ужасным взглядом, и принялась напускать на него гипноти-ческие вредоносные чары. Да только на Ваню смелого её изо-щрённое колдовство больше не действовало. Как ни пыжи-лась ведьма отъявленная, как ни старалась, а – фигушки у неё получилося, макушки! От магического сего перенапрягу аж даже дым из ушей у неё показался.

Затряслась тогда Верана от бессильной яри, позеленела зри-мо на харю, и, не солоно хлебавши, к себе убралась.

Кончилась с тех пор над Ванею её поганая власть!

А где-то через недельку, в школьный праздник, отправились Иван с Ладою на вечерний дискач. Ну, это место такое азарт-ное, где юнцы с юницами дико скачут. По-всякому они там танцевали: и парно, и каждый сам за себя, и коллективно в общей компании…

Ну а поближе уже к концу мероприятия приспичило вдруг Ване в туалет отлучиться, по естественной, как водится, надобности. И в это самое время Ладе передали, что кто-то её срочно спрашивает по делу-де неотложному: ждут, мол, её у входа в школу…

Справил Ванюха свою нужду, руки помыл, умылся, обсу-шился и, одевшись, наружу вышел. Глядь – а Лады-то нигде не видать. Ну, он у одного, у другого о ней спросил. И пове-дала ему одна деваха глазастая, что Ладе наверное плохо стало, потому что какие-то типы в машину её усадили и в не-известном направлении увезли.

Ванька мобилу из кармана хвать, звонит подруге момен-тально – а никто-то ему и не думает отвечать. А затем и вовсе телефон её вырубился на фиг. «Беда! – ёкнуло сердце у парня, – Похитили, гады, Ладу! Не иначе как Ванька Курняй эту подлость организовал!»

Что тут делать да как быть?.. В милицию, может, заявить? Да только пока неповоротливые эти менты заяву от мамы примут, то там да сё – время же потеряем и Ладу, может быть, не спасём. Нет, решил Ваня: действовать нужно само-стоятельно, ибо тут каждая минута дорога!»

И торкнула ему тут в голову одна дельная мысля, насчёт возможной дислокации Курняевской банды. Прознал Ваня как-то случайно, что они на бывшем, советском ещё, заводе частенько собираются. Завод же тот находился на окраине го-рода и был заброшен уже давно.

«Надо ехать, пока не поздно!», – подумал решительно Иван.

Хватает он такси первое попавшееся, и мчится на нём к заводским развалинам.

Вышел из машины он чуть поодаль, чтобы внимание лиш-нее к себе не привлекать, и через бетонный забор на территорию пробрался. Огляделся затем окрест и видит – над одним из зданий приземистых курится вроде как дым. Как будто там печку затопили, или открытый огонь развели.

Словно дед его славный, разведчик былой полковой, пере-мещался осторожный Иван от дома к дому. И делал, ока-зывается, он это не напрасно, поскольку у того здания, откуда дым поднимался, вроде как часовой на стрёме-то стоял. Ваня и впотьмах его харю узнал: это был член Курняевой банды. Крупный и наглый видом парнище стоял, спиной к столбу прислонившись, и спокойно себе курил.

Подобно невидимой тени, проследовал наш пластун к наме-ченной цели. Выскочил он стремительно из темноты, малого этого, точно барс молниеносный, на асфальт выщербленный бросил, и тут же его воротом куртки удушил. Оттащил он поверженного врага чуток подалее, прислушался к ритму его дыхания – ничё, думает, дышит! – и в здание крадучись заспе-шил. Затем поднялся по лестнице немного этак вперёд и вот – открылся перед ним цех бывший какой-то.

Смотрит Ваня – на полу бетонном кострище горит огром-ный, освещая всё вокруг пламенными языками. А на старом разложенном диване лежит – вот же радость! – живая и не-вредимая пока Лада.

Она была лишь по рукам и ногам связана, а её рот скот-чевой лентой был плотно обвязан.

Тут же стоял и сам Курняй, и ещё человек пять из его вол-чьей стаи. Курняй как раз пасть свою раззявил и Ладе грубо сказал:

–Ну чё, Ладка, делишки твои, как видишь, неладные! Упреждал ведь я тебя, чтобы не путалась ты с этим бота-ником? – Упреждал, а как же. Послушалась ты совета моего товарищеского? – Хрена-с два! Теперь, милаха, придётся за непослушание своё отвечать…

И он злорадно расхохотался, за бока руками держась. И его приятели-отморозки тоже заржали как лошади. А Лада в путах своих задёргалась несогласно и гневно на них замычала.

Ну а у нашего Вани от этого зрелища вызывающего кулаки непроизвольно сжались.

–Сейчас мы с тобою чуток позабавимся, – продолжал Кур-няй развязно, – Сначала я, а затем и кодла моя. А потом я даже не знаю, как нам лучше с тобою поступить. Отпускать тебя вроде как нельзя – в ментовку сразу ведь помчишься, не правда ли?..

Лада тут опять бессильно завозмущалась, а у сидящего наверху Ивана холодная в сердце вспыхнула ярость. «Дальше это измывание терпеть невозможно, – порешил он твёрдо, впиваясь взором огненным в Курняеву морду, – что ж я тут – зритель что ли какой в театре?»

И принялся он пламенные вихри в руках своих раскоче-гаривать. Всё изображение в очах мстителя будто поплыло, и огромную незримую силищу в ручищах своих он ощутил. А эти насильники, наоборот, несмотря на всю их внешнюю грозность, показалися ему вдруг какими-то недоносками.

Поглядел тут Иван на прихвостня одного Курняевского осо-бым взглядом, и тот нежданно-негаданно к главарю своему подскакивает да – бац ему вдруг по мордасам!

Молча эдак, ни слова даже не говоря…

Не ожидал подляны такой Курняй, и на задницу грузно он брякнулся.

–Ты это чё, идиот?! – бандиту он орёт, – Совсем что ли спя-тил, а?!

А тот уже другому громиле по харе-то – бамм!

И понеслась!..

Драчка промеж подлецами разгорелася просто классная! Парниши они все были дюжие, единоборствам неплохо обу-ченные, так что колошматили они друг дружку мастерски. Курняй, конечно, как самый крутой из них мачо, пуще других вовсю-то махался. И где-то этак минуток через пару лишь он один на ногах-то стоять остался, а все прочие валялися там вповалку. Половина из них находилась в тяжёлом нокдауне, а вторая половина – в глубоком была нокауте.

–Что тут за дела?! – орал разъярённый Курняй, – Чё за хрень тут ещё такая?! Все что ли сошли с ума?

Пора, подумал Иван и спрыгнул, как кошка, на пол.

Курняй аж назад подался, врага своего увидав. Но, как и многие хищные индивидуумы, трусости он почти не испы-тывал, а зато злобы и ража в нём было хоть отбавляй. Пере-стал он вскорости пятиться и на Ваню в неистовстве заорал:

–Ладно, Ванька – давай-ка с тобою стакнемся! Только, я ви-жу, ты у мачехи своей магии научился. А без силы-то волшеб-ной ты крыса крысой! Давай по-честному с тобою схлест-нёмся: кто кого! Только без этих твоих колдовских приём-чиков. Ну что – идёт?

–Хорошо, – сказал Ваня, – я согласен. Драться, так драться!

И они начали ходить там кругами, недруг к недругу зорко приглядываясь. Курняй был на полголовы Вани повыше и весом на пуд, наверное, его превосходил, так что по весовым категориям они весьма разнились. Связанная же и немая Лада оказалась самой заинтересованной там зрительницей.

Первым на Ваню напал Курняй. Выбросил он ногу свою бревноватую, точно из катапульты ядро, и хотел видно пузо у Ванюхи ею протаранить. Да только наш-то борец удалый на месте стоять не остался: в сторону он споро подался, схватил противника за подколенный сгиб, другою рукою за тулово его прихватил, да на бетонный полик и опустил его не сли-шком нежно.

Ушибленный сильно каратист едва даже не вскричал от обхождения такого невежливого.

А Иванушка Курняйку добивать не стал и жестами ему по-казал: ну-ну, поднимайся, приятель, драчка ещё не завер-шена!

Плюнул Курняй в сердцах, а затем на ноги живо подхва-тился и на Ивана стремительно кинулся. И уже не ногою он попытался его ударить, а правую свою руку выбросил мощно вперёд. Отклонился Ванюха чуток, с линии удара ушёл, а потом с неприятелем сблизился, вкруг себя поворотился, да и брякнул его мгновенно через плечо.

Удар об пол был воистину силён!

Курняй от боли ажно ойкнул и рожею весь сморщился. На ножки он поднялся теперь не в пример медленней. А потом яростью прежней исполнился он постепенно и сызнова на Ваню в атаку бросился остервенело. Ну а Ваня под ноги ему бомбою шибанулся, на плечи тяжёлого амбала взметнул, да и закрутил его в воздухе, точно ветряк лопастями. А потом ка-ак хрястнет тушу негодяя об столик деревянный со всего-то маху!

Тот на столешницу шумно брякнулся и ножки у стола на фиг пообломал.

–А-а-а! – заорал Курняй от боли преявной, – А-а-а!..

В башке у него враз подурнело, и на ноги подняться он теперь не сумел. Тогда уже Ваня к врагу своему подскакивает и, ухвативши его точно штангу, на вытянутые руки Курняйку выхватывает.

–А ну, гад, прощения проси у Лады! – рявкнул Ванька яростно, – А то об пол тебя счас шмякну!

–Не надо, Ваня, не надо! – завопил испуганно негодяй, – Прости меня, Лада! Не буду я больше! Не буду никогда!..

–Что ж, пусть будет так, – согласился на просьбу эту Иван, – Но гляди у меня, хулиган: не перестанешь безобразничать – по стенке тебя размажу!

И он на ноги вражину облажавшегося поставил, кои у того враз почему-то подкосилися, и грозный допреж Курняй на заднице вмиг очутился.

Кинулся Иван тогда к Ладе стремглаво, скотч со рта у неё сорвал, и путы верёвочные быстренько развязал. А спасённая красавица избавителя крепко обняла и в губы его, никого не стесняясь, поцеловала жарко. А затем к Курняю сидящему она подошла и, ни слова не говоря, пощёчину размашисто ему вмазала.

Обнялись они с Ванею да и пошли себе вон, а Курняй со своей побитой ватагой остался там посрамлённым.

И надо вам сказать, чуток вперёд забегая, что действительно после этого случая Курняя стало не узнать. Оказалось, что башка у него была не такая уж и дурная. Приналёг он на учёбу малость, и начал даже пятёрки нередко получать. А насчёт хулиганства и пьянства совершенно он, как говорится, завязал, да и своих бандитов живо от сего дела-то поотвадил.

Вот таким сделался бывший этот мордоворот!

…Конец же у этой истории был таков.

Папаша Сан Саныч сына своего Ивана сильно в последнее время зауважал. В чём-то он даже стал его побаиваться. И то – сам-то бизнесмен Сан Саныч был мужиком жадноватым, рас-чётливым весьма и с нижними хамоватым; ну а в Ване сила чувствовалась немалая, заключаемая в его правде. От пре-жнего неудачника вялого не осталося и следа, ибо полностью Ваня себя преобразовал. Полностью, да!

И вот как-то в ноябрьскую слякоть сидят они с папой и новости по телику наблюдают. А там сюжет один показывали про некую дряхлую бабушку. Старушка эта была больная, одинокая, умом чуток тронутая, и жила она в настолько ветхой лачуге, что назвать её домом язык даже не пово-рачивался. И никто этой бедной бабке помощь не в силах был оказать: ни соседи небогатые, ни родственники разбежав-шиеся, ни сельская равнодушная администрация.

–А вот помнишь, папа, – к Сан Санычу тут Ваня обращается, – как мы с тобою в Италии в прошлом году отдыхали? Ты ещё тогда три номера забронировал для нас в отеле шикар-ном? Меня ты поселил в одних апартаментах, сам занял вто-рые, а в третий номер ты зашёл и с грохотом воздух там ис-портил. А потом ты весело ещё расхохотался и сказал, что в этом номере твой дух останется ночевать… Денег на подоб-ную блажь у тебя всегда почему-то хватало. А вот помочь кон-кретно этой, к примеру, нищей бабушке у вас, у элиты ново-явленной, средств почему-то не хватает никогда. Вы как сле-пые, ей-богу: смотрите и ничего плохого вокруг словно не замечаете. Наверное, вы просто зажрались и поголовно сде-лались психически ненормальными…

Сан Саныч оторопело молчал, слушая упрёки сына, а Ваня головою покачал и твёрдым голосом договорил:

–Знай, папа – таким, как ты, быть стыдно. Да-да! Мы, моло-дые россияне, ни за что не пойдём по вашим стопам. Мы ста-нем жить совсем иначе: по-человечески, а не по-зверски, и то, что вы нынче со страною сделали, вам не простится вовек.

Говорил Иван спокойно, безо всякой истерики, и тону его решительному нельзя было не поверить.

Вот тут-то Сан Саныч и призадумался.

Три дня он ходил, как словно в воду опущенный, весь в мра-чных каких-то раздумьях, а потом сына к себе он позвал и поведал ему о том, что надумал.

–Уязвил ты меня Ваня, – каким-то непривычно тихим го-лосом он сказал, – в самое сердце ты меня ранил. Я ведь после того твоего обличения справедливого три ночи кряду почи-тай что даже и не спал. Вот лежу я во тьме и думаю: а и в самом-то деле – на кой хрен сдалась мне эта гонка вечная за деньгами? Что я – коллекционер что ли зачумлённый? Что мне дадут лишние мои миллионы? Ведь на лишнее богатство лихо лишь одно покупается, что правда то правда! Я же в дет-стве октябрёнком был, потом пионером, комсомольцем… Я ж за идею тогда душою своею стоял, хоть за идею во многом и ложную! А сейчас?.. Какая у меня идея? Корчить из себя богатея? И всё?.. Нет, так дело не пойдёт! Мразь мы, а не элита! Жадюги ненасытные! Сволочи!.. Короче… Домик для этой бабки мною уже строится. Через месяц всё будет готово. Пусть хоть через месяц старушка по-людски-то заживёт. И ещё… Прости меня за всё, Ваня: дураком был твой папаня, ага!

А на следующий день поговорил Сан Саныч и с самою Вераною. Долго они о чём-то с глазу на глаз базарили, и когда ведьма от отца вышла, то была она страшно злая, расте-рянная и вся в слезах. Объявил, оказывается, Ванин батя не-преклонно, что учиняет он с женою развод.

И всё произошло в соответствии с брачным их договором, а Веранин изощрённый гипноз не возымел более никакого воздействия на миллионера совестливого.

Удручённый же своим ничтожеством Эдгашка надумал не-ожиданно стать сильным, как и Ванька. Ага! Заклинание оси-ное он ведь знал? – Знал. Ну а до остального ему было дела мало.

Вот седлает Эдгар двухколёсного своего титанового коня, да и поезжает, не мешкая, за город, к иномирным тем вратам.

Всего-то немного он проехал, ведомый ревнивым азартом, как увидал бабку, впереди его на тротуар брякнувшуюся и не могущую никак подняться. Но эта драма банальная пол-ностью скользнула мимо Эдгашкиного выборочного внима-ния, поскольку эгоисты собою лишь постоянно заняты, и вовсе не склонны кому бы то ни было помогать. Далее он мимо храма крутил свои педали, и в протянутую нищим руку плюнул, над тем потешаясь. А как достиг Эдгар послед-него уже светофора и на красный свет у дороги остановился, то согбенную трясущуюся старушонку узрел он возле себя.

–Прошу тебя, добрый молодец, – попросила его бабулечка квёлым голосом, – переведи меня, пожалуйста, на ту сторо-нушку!

–Хэ, тоже ещё выдумала! – презрительно юнец на бабку воз-зрился, – Своими ножками давай вон топай. Я не могу тебе помочь – спешу очень.

И едва лишь зелёный свет загорелся, как прыгнул он в се-дельце и через переход поехал.

А старушка эта загадочная головою покачала укоризненно и такие словеса вослед ему высказала:

–Поезжай, поезжай, негодник Эдгар! Так и быть, спеши. Только помни пословицу русскую: кто поспешит, тот людей насмешит!

И будто оттуда она сгинула.

Только лишь Эдгаха заявляется, куда было ему надо, как глядь – а осина-то на фиг упала! Прошедшая недавно буря её видно сломала.

Приставил малец к срубу свой велосипед и пошёл по высокой траве на то место.

А как пришёл, то поскрёб он себе затылок возле комля вывороченного, плечами пожал в недоумении, и принялся вокруг всего дерева ходить, волшебный куплет притом де-кламируя. Да только фигу! Ничего-то у него не получилося: вход в несусветье медным тазом, оказывается, накрылся.

Обозлённый аж до предела, поплёлся отпрыск Веранин обратно к своему велику. Подходит, и только было хотел за руль он взяться, как вдруг слышит – колокольчики никак в колодце звякнули? Наклонил тогда Эдгар над водою свою харю – и опа же на! Аж назад он вначале отпрянул.

Отражение-то его водное корчило ему дикие рожи! И за ухи оно себя оттягивало, и язык наружу казало, и по-всякому вы-лупливало глаза…

Да ещё и дублировало этот клоунаж звуками издеватель-скими.

А потом перестало изображение кривляться, головою по-качало и сказало так:

–Дурак ты, Эдгашка, как есть дурак! Говори ещё спасибо, что осина эта чёртова упала, а то бы точно тогда ты пропал!

Мальца от этого дива как парализовало: стоит он ни жив прямо, ни мёртв и в отражение говорящее пялится.

Ну а Солнечный Посланец нахмурил тут ряху, в воде отражавшуюся, да как вдруг на пацана рявкнет:

–А ну-ка марш отсюда, негодяй Эдгашка! Иди вон получше учись, да настоящим человеком стать попытайся!

Тут уж у нашего остолопа парализация временная закон-чилась, и приключилась с недорослем офонаревшим медве-жья внезапно болезнь. Почуял он внутрях своих тяжесть неж-данную и моментально в штаны-то наклал. Да ещё и на зад-ницу в ужасе шмякнулся.

А из сруба этого непонятного хохот гомерический раздался. Это над вредным поганцем Посланец Солнца смеялся.

Не помня ажно себя, Эдгашка на ножки живёхонько под-хватился, на велик свой скоренько взгромоздился, и полетел, что было мочи в ногах, к маменьке своей Веранке. И все про-хожие на тротуаре от него шарахались, потому что смердюче зело он пованивал.

А как заявился испуганный Эдгашка к своей мамашке, то всё ей, запинаясь и сбиваясь, порассказал. Потом он помылся кое-как, и в тот же день из дома Сан Саныча они убралися.

А Ваня с папой стали жить там да поживать и истого добра наживать.

Тут и сказка вышла вся и больше сказывать нельзя.

Вы можете отслеживать изменения на этой странице, используя RSS 2.0 ленту. Вы можете оставить отзыв, или обратную ссылку со своего сайта.
Оставить комментарий

XHTML: можно исполльзовать теги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>